Власти Казахстана использовали природные ресурсы страны более эффективно для укрепления политической стабильности и собственного обогащения, чем для улучшения благосостояния населения, считают ученые из Бремена.
Политологи и экономисты часто спорят между собой о том, какую роль играют природные ресурсы в развитии той или иной страны. Немецкие ученые из исследовательского центра Восточной Европы при университете Бремена отвергают широко распространенное мнение о том, что страны с большими запасами полезных ископаемых демонстрируют более быстрый экономический рост. Впрочем отвергают они и тезис о так называемом «ресурсном проклятии». Вот уже в течение двух лет они изучают политико-экономическое развитие прикаспийских стран — Азербайджана, Казахстана и Туркмении, а именно, — насколько эффективно они распоряжаются своими природными ресурсами. Один из авторов проекта Андреас Хайнрих (Andreas Heinrich) сразу предупредил, что ответы на этот вопрос на Западе и в Центральной Азии будут сильно отличаться друг от друга. К этому выводу исследователь пришел, подводя предварительные итоги исследования на примере Казахстана.
DW:Так насколько эффективно в постсоветские годы пользовались своими природными ресурсами власти Казахстана?
Андреас Хайнрих: Начнем с главных составляющих ресурсного богатства Казахстана: это прежде всего нефть, природный газ и металлы. Тут Казахстан имел довольно неплохие исходные позиции. С начала 1990-х годов объемы добычи нефти постоянно увеличиваются, и сегодня больше нефти в регионе добывают лишь в России. Теперь перейдем к цифрам. Еще с начала 2000-х годов Казахстан собирает доходы от продажи нефти в специальном фонде. Сейчас в нем, по последним данным, накоплено 45 миллиардов долларов. Но в то же время гораздо быстрее росла государственная задолженность Казахстана, и сейчас она значительно больше, чем объем накопленных в фонде денег. Можно ли в этом случае говорить о том, что ресурсы были использованы эффективно?
Вообще, понятие эффективности у нас, на Западе, сильно отличается от того, которое принято в Центральной Азии. Западные наблюдатели исходят из того, что эффективность — это когда доходы от продажи природных ресурсов идут на рост благосостояния всего населения. Если через эту призму смотреть на ситуацию в Казахстане, то получится, что средства были использованы не слишком эффективно. Ведь система здравоохранения — по-прежнему устаревшая. Да и уровень образования, несмотря на вложенные деньги, остается низким. Казахстан занимает одно из последних мест в исследованиях PISA — международной программы по оценке образовательных достижений школьников.
Дело тут в том, что у президента Казахстана и местных элит иное представление об эффективности. В первую очередь они решали вопрос политической стабильности режима и собственного обогащения. Эти задачи, как мне кажется, удалось решить вполне эффективно. Казахстанская элита собрала огромные средства, а местная политическая система оставалась на протяжении 20 лет очень стабильной. Да и широкие массы населения тоже получили какую-то долю нефтяных денег.
— К каким выводам вы пришли после анализа ситуации в двух других прикаспийских государствах — Азербайджане и Туркмении?
— Развитие в Азербайджане было очень похожим. Там тоже был создан фонд для аккумуляции доходов от продажи нефти и газа, азербайджанское правительство постаралось сделать его работу максимально прозрачной и считается даже примером для подражания. За последнее время Баку сумел накопить в фонде многомиллиардные суммы, но в отличие от Астаны, не имеет такого громадного госдолга.
Но, тем не менее, власти Азербайджана вложили горзадо меньше средств в здравоохранение, инфраструктуру и образование, заботясь об обогащении элит и укреплении коррупционных сетей, а не об общем благосостоянии населения. В Туркмении власти демонстрируют вообще чрезвычайно слабую заинтересованность в распределении ресурсных богатств среди населения. Другие страны Центральной Азии интересовали нас в меньшей степени, но из статистических данных, собираемых еще со времен СССР, видно, что Казахстан всегда вкладывал больше в социально-экономическое развитие, чем соседние Узбекистан, Таджикистан или Туркмения. Эта тенденция сохранилась и в постсоветское время.
— Богатые природные ресурсы для страны — это «подарок» или все же, скорее, «проклятие»?
— Мы сконцентрировались на трех прикаспийских странах и на том, как они справились с вызовами начала 1990-х годов, когда нужно было сократить технологическое отставание и создать законодательную базу для добычи полезных ископаемых — в том числе и с помощью иностранных инвесторов. Затем мы анализировали решения властей с начала 2000-х, когда им приходилось решать, как использовать доходы от продажи полезных ископаемых. В конечном итоге мы пришли к выводу, что нельзя однозначно, исходя лишь из наличия ресурсов, говорить о ресурсном «подарке» или «проклятии». Решающим фактором является, как мы установили, то, какую политику будет проводить та или иная страна по отношению к своим природным ресурсам.
Источник: http://www.dw.de