Вопреки ожиданиям большинства турецких экспертов, Турция не воздержалась от голосования в Совете Безопасности ООН и выступила против введения новых «умных, но жестких» санкций в отношении иранского правительства и связанных с иранской ядерной программой физических и юридических лиц.
Турецкое руководство своим поведением в очередной раз продемонстрировало, что в своей внешней политике в последнее время стало больше внимания уделять отношениям с Ираном и группировкой ХАМАС. Лидеры правящей Партии справедливости и развития (ПСР) хоть и заявляют, что предпочтение отдают традиционному прозападному направлению, но участившиеся факты, подтверждающие кардинальную смену внешнеполитического курса Турецкой Республики, говорят сами за себя.
Как отмечают некоторые турецкие политологи, внешняя политика Турции «пошла на поводу чувств и романтизма». Спрашивается, почему турецкое руководство, «проявляя упрямство», продолжает оказывать поддержку Ирану и ХАМАС, если даже арабские страны периодически выступают против этих двух субъектов международных отношений?
Турецкие власти в последнее время стали все чаще говорить о новом мировом порядке, о формировании новой мировой системы. Следует заметить, что это не совсем так. Необходимо осознавать, что изменениям подвергается сама Турция.
Смена мирового порядка возможна лишь в результате крупномасштабных войн или кардинальных перемен, какие наблюдались, допустим, после распада СССР. Если под изменениями подразумевается смягчение израильской блокады сектора Газа, то надо сказать, что Турция и ее граждане дорого за это поплатились.
Необходимо учитывать еще один немаловажный факт — Соединенные Штаты и Великобритания хотят смены израильского руководства, так как действующее правительство Биньямина Нетаньяху, которое блокирует практически все мирные процессы на Ближнем Востоке, больше их не устраивает. Вполне возможно, что Турция в этом сценарии играет «подставную роль ликвидатора».
Ухудшая отношения с Израилем и США, превращаясь в угрозу режимам лидеров арабских стран и отдаляясь от Запада, Турцию могут ожидать следующие негативные последствия:
Во-первых, будут в определенной степени ослаблены возможности турецких властей вести борьбу с терроризмом. В этом случае некоторые террористические организации, действующие на территории Турции или против нее, могут воспользоваться поддержкой израильских спецслужб. Тогда увеличится число терактов и вылазок боевиков, что повлечет за собой увеличение количества жертв. Все это будет ослаблять Турцию и постепенно вводить ее в безвыходное положение.
Во-вторых, параллельно с осенними выборами в Соединенных Штатах на политическую повестку дня может быть вынесен армянский вопрос, который, при сохранении нынешних турецко-американских отношений, вполне возможно, что в этот раз будет рассмотрен в Палате представителей Конгресса США. Более того, на глобальном уровне могут начаться скоординированные атаки совместных армяно-еврейских лобби. В результате такого давления Турция может пойти на уступки в вопросе открытия турецко-армянской границы, что чревато ухудшением турецко-азербайджанских отношений.
В-третьих, Израиль и США могут начать проведение совместных операций против Турции в финансовой сфере.
В-четвертых, Турция может утратить свои позиции на глобальной арене. Следует понимать, что одно лишь упоминание о Турции наряду с такими акторами международных отношений, как Иран и ХАМАС, будет негативно сказываться на ее международном престиже и снизит к ней доверие.
Однако, вместе с негативными последствиями существуют и позитивные для Турции моменты турецко-иранского сближения:
Во-первых, турецкое руководство добилось того, что Иран свои отношения с мировым сообществом теперь может выстраивать только через Турцию. По всей вероятности, турецкие власти теперь потребуют от Ирана определенные экономические дивиденды, скорее всего, в виде энергоресурсов. Именно поэтому, на наш взгляд, в Иране вдруг начались работы по строительству трубопровода для поставок природного газа в Турцию с последующей продажей европейским потребителям. Право принимать решение по этому поводу полностью предоставлено Турции.
Во-вторых, ряд европейских стран заинтересован в экономических отношениях с Ираном. В этом случае Анкара может выступить в роли посредника между ними и Ираном, и, разумеется, за такие услуги может потребовать от Европейского союза смягчить свои требования при рассмотрении вопроса о вступлении Турции в ЕС.
Оценив таким образом «плюсы» и «минусы» позиции Турции в отношении к ХАМАСу и Ирану постараемся проанализировать внешнеполитическую деятельность Анкары на Ближнем Востоке и обозначить некоторые контуры турецкой внешней политики в регионе.
Начнем с того, что нынешнее турецкое руководство неоднократно выражало свою готовность решать проблемы, основанные на межцивилизационных различиях, в рамках механизмов Альянса цивилизаций, сформированного и действующего при поддержке ООН. Являясь сопредседателем этой структуры, ведущая роль Турции здесь очевидна.
Однако недостаточность внутренних ресурсов приводит к тому, что цели Турции не соответствуют ее интересам, точнее, интересам турецкого народа. Как известно, интерес преобразуется в цель, будучи подкрепленным соответствующими ресурсами.
Однако возможность такого подкрепления зависит, прежде всего, от природы самого интереса. Если он диктуется утопической идеологией в виде «нео-османизма», то о наличии необходимых ресурсов бессмысленно вести речь. В этом случае роль ресурсов начинают играть религия, идеология, история.
Но с другой стороны, религиозная принадлежность позволяет Турции выступить в качестве регионального лидера. Идеология, отраженная в усилиях расширить возможности Альянса цивилизаций, создает вокруг нее атмосферу доверия. А история способствует пониманию динамичной природы мировых процессов в виде неизбежной судьбы, которая, по мнению турецкого руководства, рано или поздно создаст условия для развития мира, стабильности и процветания в рамках межцивилизационного взаимодействия. Именно в этом и заключаются внешнеполитические надежды Турции.
Представляется вполне аргументированным мнение о том, что турецко-израильские отношения будут впредь только осложняться.
Все попытки турецкого государства установить региональное лидерство пресекаются, в том числе и Израилем. Министр иностранных дел Турции Ахмет Давутоглу в своих последних заявлениях не раз подчеркивал приверженность его страны исключительно мирным средствам в процессе урегулирования кризисных ситуаций в регионе, а также незаинтересованность турецких властей в дальнейшей эскалации напряженности в отношениях с Израилем.
Однако, очевидно, что сохранение двусторонних отношений на прежнем уровне не вписываются в ближневосточную стратегию ПСР. Это позволяет нам утверждать, что для сохранения турецко-израильских дипломатических отношений необходима смена власти либо в Турции, либо в Израиле.
Оценивая события, произошедшие в связи с инцидентом с «Флотилией свободы», в первую очередь следует сказать, что Турция стремится внести определенные коррективы в систему баланса сил на Ближнем Востоке.
Во-вторых, турецкое руководство активно продолжает привлекать внимание мирового сообщества к инциденту в Средиземном море, на который негативно, по отношению к Израилю, отреагировали не только влиятельные страны ЕС, но и США.
В-третьих, был задействован механизм Совета Безопасности ООН. Может быть, международное сообщество и не приняло конкретных санкций, но давление на правительство Б. Нетаньяху усилилось однозначно.
В-четвертых, на фоне предельно умеренной реакции арабских стран Турция осуществила серьезный прорыв и уже близка к установлению лидерства в регионе.
В-пятых, впервые за последние годы основные государственные институты и учреждения Турции действовали упорядоченно, скоординированно и в рамках взаимных консультаций.
В-шестых, эти события сменили политическую повестку дня в Турции. Внимание общественного мнения в настоящее время приковано не к новому лидеру оппозиционной НРП К. Кылычдароглу, а к той сфере, где действующий премьер-министр играет важную и главную роль.
Смело можно утверждать, что отношения Турции с арабскими странами за последние годы значительно улучшились, и, разумеется, этому способствует, прежде всего, уверенная и четкая позиция Анкары в ближневосточном вопросе.
Турецкие власти продолжают активное сближение с арабским миром по всем возможным и доступным направлениям. В регионе появляются новые интеграционные объединения, инициатором которых выступает Анкара. Популярность Турции в арабском мире особенно возросла после захвата Израилем судов «Флотилии свободы» и голосования в СБ ООН, где Турция выступила против введения новых санкций в отношении Ирана.
Очевидно также и то, что Турция стремится возложить на себя еще одну миссию — используя риторику о своей исторической ответственности в регионе, турецкое руководство утверждает себя в качестве посредника между арабскими и тюркскими странами.
В процессе достижения этой цели ей теперь существенную поддержку, на наш взгляд, будет оказывать ее председательство в такой организации как Совещание по взаимодействию и мерам доверия в Азии.
Что касается негативных последствий внешнеполитических действий Турции на Ближнем Востоке, то следует заметить следующее:
Несмотря на то, что турецкое руководство активно продолжает свои усилия, направленные на привлечение внимания мирового сообщества к «израильской агрессии», итоги попыток достичь конкретных результатов оказываются весьма ограниченными. Более того, в мировой прессе, в том числе турецкой, появились предположения, что гуманитарная акция, инициированная турецкой общественной организацией, имела «провокационный характер».
Такой результат, на наш взгляд, нельзя считать успешным для турецкой дипломатии. Все это самым непосредственным образом сказывается и на внутриполитической атмосфере в Турции. Усиливается критика в адрес лидеров правящей ПСР. Известно также и то, что до сих пор в рамках партии Реджепа Тайипа Эрдогана исламские амбиции активистов «Национального взгляда» сдерживались умеренностью нурсистов.
Отметим, что последователи Фетхуллы Гюлена всегда выступали за сохранение во внешней политике Турции прозападного курса и сближение с Европейским союзом. Однако в последнее время появилась вероятность, с одной стороны, растворения нурсистов среди сторонников амбициозных идей, с другой — радикализации самих нурсистов, что станет причиной утраты их главной особенности — умеренности. А это, в свою очередь, породит или усилит скептическое отношение к нурсистам во многих странах мира. Поэтому, по мнению Ф. Гюлена, пришло время, когда нужно держаться от ПСР на расстоянии.
В контексте ближневосточной стратегии Турции необходимо отметить, что она проголосовала против резолюции Совета Безопасности ООН № 1929 (2010) от 9 июня 2010 г., принятой в отношении Ирана, поскольку посчитала, что данное решение создаст дополнительные сложности на пути к урегулированию иранской ядерной программы дипломатическими средствами.
В официальном заявлении МИД Турции № 125 от 9 июня с.г., размещенного на сайте турецкого внешнеполитического ведомства, подчеркивается, что тегеранской декларацией, принятой Турцией, Бразилией и Ираном 17 мая с.г., в принципе, был достигнут конкретный прогресс в деле поиска решения дипломатическим путем. А также отмечается, что в дальнейшем процессе Турция готова выполнить возложенную на нее миссию. Анкара выступила с обращением и к иранским властям, призвав «придерживаться условий тегеранского соглашения», и выразила надежду на то, что Тегеран сформирует подход, который устранит обеспокоенность мирового сообщества в отношении иранской ядерной программы.
Таким образом, Турция, пусть и ценой относительной изоляции, но на 6335-м заседании СБ ООН в очередной раз продемонстрировала свою внешнеполитическую самостоятельность, на что, безусловно, международное сообщество обратило внимание.
Итак, в настоящее время Турция в качестве основных опор своей внешней политики использует следующие принципы:
1.«Нулевые проблемы с соседями».
2.«Многовекторная внешняя политика».
Эти постулаты турецкой международной деятельности были выдвинуты нынешним министром иностранных дел Турции профессором Ахметом Давутоглу.
Отражением общей внешнеполитической стратегии турецкого государства на Ближнем Востоке стала политика, основные направления которой выражены в следующих задачах:
Оказывать безоговорочную поддержку палестинцам; идти на всестороннее сближение с Ираном; искать пути, ведущие к экономической интеграции на Ближнем Востоке.
Очевидно, что все это проводится в целях укрепления центральной роли Турции в регионе и установления в перспективе регионального лидерства Турции на Ближнем Востоке.
Однако на практике турецкое руководство сталкивается с весьма серьезными трудностями, поскольку нельзя занимать центральные позиции все больше смещаясь в сторону представителей радикальных взглядов.
А. А. ДЖАКАР, Институт Ближнего Востока, Москва
По материалам: www.bigyalta.com.ua