Подписание соглашений по новым срокам базирования ЧФ в Крыму вызвало массу споров по обе стороны границы. На первый взгляд кажется, что Россия взяла реванш за поражение в «оранжевой революции» 2004 года. 
Но ответ на главный вопрос — кто же все-таки победил в Харькове — не столь однозначен.
Не успели высохнуть чернила под Харьковскими договоренностями, как стало ясно, что вопрос по базированию ЧФ в Севастополе не только не снят с повестки дня, а напротив — возведен в ранг ключевой темы на ближайшие годы. Эксперты по обе стороны границы были уверены, что цену на газ Украина обменяет на авиастроение или газовую трубу или гуманитарную сферу — но того, что итогом договоренностей станет 25-летняя отсрочка для российского флота, не ждал никто. И когда прошел первый шок от неожиданного размена, в России и на Украине лихорадочно пытаются понять — чье министерство иностранных дел вышло победителем из харьковского диалога.
А рассуждать действительно есть о чем, и гневная риторика украинской оппозиции не в счет. Будь на месте Виктора Януковича Юлия Тимошенко размен по схеме «флот на газ» точно так же мог бы состояться — вероятность подобного исхода уже успел подтвердить и российский премьер. Если отбросить все заклинания по поводу «продажи украинских территорий» и «преступной сдаче суверенитета страны», то в сухом остатке мы получим незамысловатый факт. Украина уже с этого года начала получать очень даже европейскую арендную плату за базирование ЧФ — каждый год РФ будет дотировать экономику соседа на $4 млрд. Причем не на деньги «Газпрома», а за счет налогоплательщиков — цена снижена из-за отмены экспортной пошлины, которую платил российский газовый монополист в российский же бюджет. В свою очередь, Кремль получил уверения в том, что как минимум ближайшие 32 года никто моряков-черноморцев из Севастополя не «попросит».
По сути, в апреле 2010 года украинский президент сумел обыграть своего российского коллегу. Украина умудрилась сохранить свою «святая святых» — газотранспортную отрасль. Ушла от настойчивых предложений войти в невозможный для нее после присоединения к ВТО таможенный союз. Выбила стул из-под самых ярых критиков «антироссийского курса украинской элиты» по обе стороны границы. Ведь на переговорах в Харькове речь шла, ни много, ни мало, о выживании украинского государства, для экономики которого нынешние цены на газ были прямой дорогой в ад. По большому счету, Януковичу удалось спасти промышленность страны, обменяв газ на те обещания, которые, возможно, вовсе и не ему придется исполнять. Достаточно вспомнить, что вплоть до 2017 года ЧФ России и так мог претендовать на полноценное базирование в Севастополе без каких-либо дополнительных вложений с российской стороны.
Обещать — не значит жениться. Россия могла тянуть с вопросом о базировании ЧФ вплоть до 2015 года, когда на Украине состоялись бы очередные президентские выборы. Именно следующему главе украинского государства придется принимать реальное решение по будущему российского флота. Сегодня очевидно, что в повестке дня грядущих президентских выборов на Украине вопрос о денонсации нынешних соглашений по ЧФ станет краеугольным камнем баталий между Януковичем и его оппонентами. И в случае победы оппозиции, России вновь придется садиться за стол переговоров — защищая уже достигнутые договоренности. Но чем ни закончится новая эпопея «битвы за флот» в 2015-2016 годах, вплоть до этого времени украинская экономика будет получать бонус от России. Эдакий презент за намерения.
Конечно, для Виктора Януковича харьковские договоренности — это тоже вызов. Но это вызов для его личной политической карьеры. В отличие от тандема «Путин-Медведев» Янукович не несет тотальной ответственности за все, что происходит в подведомственной ему стране. Его второй президентский срок вовсе не гарантирован тотальной зачисткой оппозиционных настроений. И, конечно же, Виктору Януковичу ещё предстоит битва за пресловутый «vox populi». Ему ещё только предстоит конвертировать газовую скидку для промышленности страны (а вместе с ней и 25-летнюю отсрочку вывода ЧФ из Крыма) в неоспоримую для украинского обывателя ценность. На Украине президентов не назначают, а, значит, ближайшие пять лет Партия регионов будет подтверждать старую истину о том, что путь к сердцу избирателя лежит через его желудок. А России, в свою очередь, для защиты Харьковских соглашений придется все эти попытки сопровождать — финансово и политически.
Но ведь и тратами на дипломатию российские издержки не ограничиваются — в переоснащение Черноморского флота еще предстоит вкладывать гигантские средства. Иначе будет трудно объяснить российскому налогоплательщику, почему нужно платить 4 миллиарда долларов в год за базирование в Крыму кораблей, исчерпавших свой ресурс много лет назад. А это значит, что Харьковские соглашения потянут за собой миллиардные траты на строительство для ЧФ новых кораблей. И не исключено, что, опять-таки, часть заказов придется размещать на украинских мощностях — в целях все той же демонстрации «стратегического партнерства двух родственных государств».
Есть и ещё один аспект вопроса, о котором сегодня нечасто вспоминают. Имя ему — Конвенция Монтрё от 1936 года. Согласно этому соглашению, военные корабли стран нечерноморского бассейна могут находиться в Черном море не более трех недель, и то при условии, что их общий тоннаж не превышает 30 тысяч тонн. Пусть никого не смущает 75-летний возраст соглашения — даже во время военной операции России в Грузии в августе 2008 года никто на Западе не посмел поднять вопрос о денонсации Конвенции Монтрё. С другой стороны, по этому же документу Турция может и не выпускать военные корабли из Черного в Средиземное море, если это не согласуется с её интересами. Так что Черноморский флот остается запертым во внутренней акватории. Не случайно его присутствию в Крыму военные эксперты отводят больше дипломатическую, нежели военную роль. Вопрос исторического престижа, если хотите.
Харьковские соглашения для России — это «пиррова победа», в которой дипломатический престиж куплен за очень большие деньги. Ведь, по сути, в обмен на спасение Украины от экономического краха Кремль получил решение не самого главного и уж точно не самого насущного для нынешней администрации вопроса. За свой реванш после поражения в «оранжевой революции» российскому руководству отныне придется расплачиваться суммами, сопоставимыми со всем бюджетом украинского государства. Утром — деньги, вечером — стулья, причем гарантии, что стулья таки принесут, весьма условны. Генсек НАТО уже заявил, что даже базирование ЧФ не станет непреодолимым препятствием, если Украина изъявит желание присоединиться к североатлантическому альянсу.
Характерно другое — все прошлое десятилетие российскую элиту упрекали в том, что в погоне за экономической выгодой она готова положить на алтарь «политического прагматизма» во взаимоотношениях с ближайшими соседями разные «мелочи» вроде вопросов культурно-исторического родства. Судя по Харьковским соглашениям, у этой практики на Украине нашлись достойные ученики. Которые в полной мере освоили искусство «монетизации дружбы» и научились переводить разговор об «общем цивилизационном пространстве» в сферу денег. Больших денег.
Павел КАЗАРИН