Шел 1961 год. Советский Союз переживал период бурного и динамичного развития. Осваивалась целина, проводились реформы в сельском хозяйстве и промышленности.

Страна увлекалась творчеством поэтов-шестидесятников и восторженно приветствовала первого человека-космонавта. Днем с трибуны партийного съезда лидер партии и правительства торжественно провозглашал, что через каких-то двадцать лет советские люди будут жить при коммунизме.

А под покровом октябрьской ночи в отсутствии камер официальной кинохроники солдаты выносили тело Сталина из мавзолея Ленина. Казалось, что огромная страна стремительно движется вперед к светлой цели, низвергая с пьедестала культ кровавого диктатора. Однако политика властей в деле преодоления последствий тридцатилетней сталинской диктатуры далеко не всегда была последовательной.

Да и прах Джугашвили не уносили далеко, а закопали неподалеку от мавзолея, у кремлевской стены…

После состоявшегося в 1956 году ХХ съезда КПСС положение репрессированных народов в СССР стало меняться к лучшему. Одни за другими на родину возвращались калмыки, чеченцы, ингуши, карачаевцы и балкарцы. Восстанавливались их национальные автономии. Но крымские татары продолжали оставаться в изгнании.

Лучшие представители народа поднимали перед властями вопрос о восстановлении прав крымскотатарского народа. В своих обращениях они последовательно доказывали ошибочность и вопиющую несправедливость политики советской власти по отношению к крымским татарам. Но власть предержащие оставались глухи к их голосу.

В таких условиях начинало действовать крымскотатарское национальное движение. При этом его основоположники, обладавшие большим жизненным опытом, сознательно избегали того, чтобы придавать ему характер тайной организации. Они очень хорошо понимали, что в условиях тотального контроля со стороны КГБ идти по этому пути невозможно, поскольку рано или поздно организация будет раскрыта и разгромлена. Поэтому движение не имело официальных лидеров и четкой организационной структуры.

Тем временем в начале 1960-х годов во взрослую жизнь как раз вступало молодое поколение крымских татар, детство которых прошло в спецпереселенческих землянках. Выжившие в суровое военное время и в первые кошмарные годы депортации, эти молодые люди после отмены режима спецпоселений в 1956 году получили возможность получать образование и устраиваться на работу в больших городах.

Казалось, что после стольких лет лишений и потерь наступает спокойная и обеспеченная жизнь. Чего еще им было желать?

Но вместе с тем было нечто особенное в их образе мыслей, что отличало их от многих сверстников. Возможно, на них влияли домашние разговоры о потерянной родине и поиски ответов на вопросы, интересовавшие молодой пытливый ум. Парни и девушки пытались понять, почему с их народом так жестоко и несправедливо обошлись, почему отказываются восстанавливать его права. Молодые сердца жаждали решительных действий для преодоления несправедливости и возвращения на родину.

Значительное количество крымскотатарской молодежи в то время училось в вузах Ташкента. Молодые люди, приезжавшие в крупнейший город Центральной Азии, испытывали потребность в общении с соотечественниками. Они искали друг друга, знакомились, общались, вместе отмечали праздники, организовывали маевки.

Именно здесь, в среде крымскотатарской студенческой и рабочей молодежи, произошла попытка создания одной из первых в послевоенной истории крымскотатарских общественных организаций — Союза крымскотатарской молодежи.

Возникновение идеи

Идея создания организации возникла осенью 1961 года. Поначалу группа студентов устраивала встречи, на которых обсуждались политические вопросы. Одна из таких встреч состоялась 26 сентября в районе инструментального завода г. Ташкента, в доме молодого шофера Ахмеда Асанова. На собрании присутствовало около десяти человек.

«Ведущими в тот вечер были Марат Омеров и Сеит-Амза Умеров, Рамиз Куртбединов. Говорили прежде всего о Крыме, о путях нашего возвращения на родину, о том, что мы должны сделать для этого», — вспоминает один из участников этого собрания Иззет Хаиров. Бывший тогда студентом физического факультета ТашГУ Хаиров участвовал в подобном мероприятии впервые, будучи приглашенным на него другим студентом того же факультета Рефатом Годженовым.

«Наметившиеся наши лидеры в лице Марата, Амзы, Рефата призывали нас думать о том, как дальше работать, что делать для возвращения на родину. Естественно, сразу возникли предложения о том, что нужен какой-то порядок, правила. А они устанавливаются через устав и программу.

Было понимание того, что для работы необходима организационная структура. Но в то же время нужно отметить, что мы были еще очень неопытными в политическом плане, настолько мы еще не знали нашего государства, настолько еще не ощущали его коварной политики по отношению к депортированным тюрко-мусульманским народам.

Мы очень многого не знали, поэтому говорили все, что думали. Мы даже не представляли, что в любом человеческом сообществе из более трех человек уже могут быть сексоты», — вспоминает Иззет Хаиров.

Формирование структуры

Встав на путь создания организации, участники встреч приступили к разработке ее устава. За образец ими был взят устав ВЛКСМ. Было разработано несколько вариантов устава. В окончательном виде он предусматривал наличие в рамках организации десяти отделов, курирующих то или иное направление работы.

Так, предусматривалось существование политического (его возглавил Рефат Годженов), юридического (должен был регулировать деятельность организации в правовом поле), экономического (руководителем был Ахмед Асанов), молодежного (для работы с молодежной средой), исторического (предназначался для восстановления подлинной истории крымскотатарского народа), особого (для охраны организации от провокаций, возглавлял Иззет Хаиров), организационного (возглавлял Марат Омеров, отвечал за создание структур организации), географического (для восстановления топонимики Крыма), культурного (для разоблачения лжи о крымских татарах в художественной литературе) и даже иностранного отдела (для установления связи с диаспорой и информирования заграницы о крымскотатарской проблеме).

Также был разработан образец членского билета. Планировалось также создать программу деятельности организации, но это так и не было реализовано.

Таким образом, организация планировала вести широкую деятельность, направленную на восстановление прав крымскотатарского народа. Создатели СКМ намеривались работать легально, хотя, по всей видимости, и не представляли до конца, как им удастся зарегистрировать ее.

Встречи в доме Ахмеда Асанова продолжались и дальше. Число их участников росло и достигло 30-40 человек.

Так, в начале 1962-го участником собраний стал Мустафа Джемилев. Впоследствии в письме к генералу Петру Григоренко Джемилев рассказывал о том, что с участниками Союза он познакомился в Ташкентской публичной библиотеке им. Навои. Там будущий лидер Меджлиса искал в книгах сведения по истории Крыма и крымских татар.

Джемилева пригласили на ближайшем собрании выступить с лекцией по истории крымских татар.

«На длинных скамейках в непросторной комнате сидели человек 25 молодых ребят и девушек, преимущественно студентов и рабочих из ближайшего района города. Шли жаркие споры, читали стихи на русском и татарском языках, возмущались неравноправным положением крымских татар, обсуждали проблемы возвращения их на Родину», — описывал М.Джемилев картину, открывшуюся ему в доме Ахмеда Асанова. Его доклад имел успех у слушателей, и ему поручили руководство историческим отделом.

Разгром

Последнее собрание участников Союза началось вечером 7 апреля 1962 года и закончилось к утру следующего дня. А утром 8 апреля КГБ арестовал Марата Омерова, Сеит-Амзу Умерова, Рефата Годженова и Ахмеда Асанова.

Последних двух, однако, вскоре выпустили за недостаточностью улик. Остальных участников СКМ вызывали на допросы в КГБ.

Главными обвиняемыми стали М. Омеров и С.-М.Умеров. Судебный процесс над ними проходил 10-13 августа 1962 года в закрытом режиме.

Вопреки ожиданиям КГБ крымскотатарская молодежь не отвернулась от них. Участники Союза морально поддерживали родных арестованных, а в последний день процесса, когда Марата и Сеит-Амзу выводили из здания суда, девушки бросали им под ноги цветы.

Решением Верховного Суда Узбекской ССР Марат Омеров был осужден на 4 года, а Сеит-Амза Умеров — на 3 года лагерей сурового режима. Содержались они в мордовских лагерях. На свободу они уже вышли с подорванным здоровьем.

Таким образом была сломана жизнь двух людей, а СКМ уничтожен в своем зародыше, так и не успев приступить к реальной деятельности.

Но, тем не менее, попытка создания Союза крымскотатарской молодежи знаменовала наступление нового этапа в развитии национального движения. Она показала, что в борьбу за восстановление прав народа включается молодое поколение крымских татар.

Разгром организации не испугал многих из них, и они продолжили борьбу, которая в конечном итоге завершилась возвращением на родину.

Эмир АБЛЯЗОВ,
Газета «Голос Крыма»
№ 34 (972) от 24.08.12 г.