Татарстану нужна швейцарская модель демократии

Post navigation

Татарстану нужна швейцарская модель демократии

Петер Норман Вааг — норвежский писатель и журналист, автор около 15 книг и многочисленных статей. Основная тематика автора — Россия, ее культура, литература, философия, им опубликованы книги и статьи о творчестве таких русских философов как Федор Достоевский, Григорий Померанц, Владимир Соловьев. Помимо этого писатель интересуется исламом, им изданы 2 книги об исламе в Европе. 

Петер Норман Вааг - норвежский писатель и журналистВ настоящее время Норман трудится над переизданием своей книги о России. Интерес к исламу и России привел писателя летом этого года в Казань, где он попытался сделать оценку мирного сосуществования двух религий, двух культур в одном регионе.

— Расскажите, как возник ваш интерес к исламу?

— В детстве я учился в школе с вальдорфской системой образования. Это означало, что каждое утро по два часа в течение трех недель или месяца нам преподавали один и тот же предмет. В пятом классе, тогда мне было около 12 лет, у нас был учитель, проживший долгое время в Северной Африке. Он владел арабским и давал нам уроки об исламе. Но в классе было очень шумно, к тому же в последнюю неделю курса я заболел, поэтому не смог услышать конец истории о Пророке Мухаммаде. Я был очень раздражен, так как было безумно интересно, что же случилось с этим Пророком и его новой религией. Этот вопрос не покидал меня несколько лет, поэтому когда я вступил в более сознательный возраст, в 19 или 20 лет, начал приобретать и читать книги об исламе, о его истории, культуре.

Когда Салман Рушди опубликовал свои «Сатанинские стихи» и иранский Аятолла Хомейни издал свою знаменитую фетву по поводу Рушди, я сильно рассердился как на западных сторонников Рушди, так и на Хомейни, которые, как я думал, приносят вред исламу. Я был расстроен, так как одновременно был представителем запада и человеком, заинтересованным в исламе. В конце концов, я сам решил написать статью, которая в итоге выросла в книгу, название которой «Когда сталкиваются культуры». Книга была издана за две недели до публикации книги Рушди в Норвегии. Книгу Рушди я прочитал на английском несколько месяцев ранее.

Несмотря на то, что в свей книге я защищаю Рушди и свободу слова, я получил положительные письма и отзывы от норвежских мусульман, которые хвалили меня за то, что в книге было намного больше слов в поддержку мусульман нежели их осуждения. Им также понравился симпатичный образ ислама, нарисованный мной в книге.

— С какой целью вы посетили Казань?

— Мой главный интерес в России — ее история и литература. Двадцать лет назад я написал книгу «Россия где-то еще» (Russia is Somewhere else), в которой попытался объяснить Россию через ее историю и литературу. Книга приобрела большую популярность. Была опубликована в трех изданиях (около 10 тыс. экземпляров, весьма неплохо, учитывая, что население Норвегии всего 4,5 млн.) и была полностью распродана. В начале этого года я решил переписать эту книгу, в конце концов, за последние 20 лет произошло много событий, как в России, так и моей жизни.

Лет пять назад я столкнулся с брошюрой немецкого писателя и журналиста Кай Элерса о Казани. Он посетил Казань в 2002 го ду, встречался с духовными лидерами, общественными деятелями и представил Казань как «третью столицу России» и как толерантный город.

Когда я в этом году запланировал поездку по России, также решил посетить Казань и воочию убедиться — на самом ли деле все так, как описал Элерс. К тому же он был в Казани восемь лет назад. Мне показалось, что он был прав. Теперь я включу материалы о Казани и его толерантное население в свою книгу о России.

— Какие впечатления оставила у Вас столица Татарстана?

— Очень приятные! Я был особенно поражен Кремлем с его красивой мечетью и собором. Выставка детских рисунков, проходившая в то время в исламском музее при мечети «Кул Шариф», также впечатлила меня. Помимо этого во время пребывания в городе я узнал о еврейской школе, в которой учатся дети представителей всех трех конфессий. Позже я узнал, что эта школа скорее всего единственная еврейская школа в сообществе, в котором доминируют мусульмане. Я также выяснил, что существуют какие-то связи между Израилем и Казанью. Еще раз хочу подчеркнуть: был сильно впечатлен, город может служить примером для подражания в нашем современном мире, полном конфликтов.

Также меня встретили чрезвычайно добрые люди, готовые мне помочь.

— На ваш взгляд, отличается ли Татарстан от остальной России, если отличается, то чем?

— Несмотря на то, что я не был во всех регионах России (в основном в Петербурге, Москве и Подмосковье, Воронеже), могу сказать, что да, Казань отличается, и в первую очередь благодаря своему многонациональному сообществу. Я встречал очень злых, националистично настроенных молодых людей, в особенности в Москве и Воронеже, также читал о расистском насилии — друзья тоже об этом мне говорили — но сложно представить, чтобы такое могло произойти в Казани. В этом большая разница, так как я боюсь, что в России национализм находится на подъеме.

Я задался вопросом, почему Казань (Татарстан) столь толерантна? Очевидны исторические причины — вы живете вместе длительное время, однако также было и в Боснии, где ислам был также очень толерантным.

Но все это закончилось со смертью Тито, когда они ввели мультипартийную парламентскую систему. Как отмечал историк с либеральными взглядами лорд Актон еще в 1850х гг., мультипартийная система часто губительна в поликультурной среде: люди, как правило, собираются вокруг религиозных или национальных партий, национальная и религиозная идентичность становится способом для получения силы. Так произошло в Боснии, где было создано 4 партии: мусульманская, православная (сербы), католическая (хорваты) и коммунистическая. Около 95% избирателей выбрали одну из первых трех партий и началась война.

Никто из них не хотел делиться силой и влиянием, они хотели сосредоточить всю силу в себе.

Конечно, я не противник демократии, и хочу, что такой регион как Татарстан использовал бы швейцарскую модель демократии, где существует прямая демократии и референдумы, как институт, балансирующий внутри партийной системы.

Я думаю, что это основная причина того, что Швейцария является единственной поликультурной национальной страной в Западной Европе с четырьмя официальными языками. Когда люди могут голосовать непосредственно за или против конкретных случаев, они будут голосовать в соответствии со своими интересами и учитывая свою национальную идентичность. Когда они голосуют за партии, они голосуют за целый пакет случаев и фактически предоставляют власть только определенной группе политиков, которые начинают совершать между собой сделки для получения власти. То, что швейцарские избиратели сказали нет строительству минаретов не говорит о том, что вероятность межэтнических конфликтов между этническими и религиозными группами при прямой демократии меньше. Дело в том, что в Швейцарии очень мало мусульман, и в связи с трудностями при получении швейцарского гражданства многие из них лишены права голосовать.

В любом случае, мне кажется, что в Татарстане нет возможности использовать свою религиозную принадлежность для получения значительного политического или экономического влияния, наверное, это другая причина толерантности вашего общества. Хотя, это еще только вопрос, который нуждается в ответе.

Искандер НАБИУЛЛИН

Похожие материалы

Ретроспектива дня