Вот уже почти 20 лет крымскотатарский народ заново обживается в родном краю, куда настойчиво, героически стремился в течение полувека. Да, мы вернулись, но не забыли ли мы свои исконные традиции? Не свернули ли мы на путь забвения ценностей культуры наших предков, выработанных в течение многих тысячелетий проживания на полуострове? Не растворимся ли мы в общем котле интернациональной (как раньше говорилось) культуры, вытравляя, рафинируя свое исконное, уникальное?

Мы обратились к Заслуженному художнику Украины Мамуту Чурлу, который согласился поделиться своими многолетними наблюдениями и размышлениями на данную тему.

— Исследуя проблему традиций национального жилищного строительства и быта крымских татар, я предлагаю прояснить два главных, на мой взгляд, вопроса. Что было вчера? Что есть сегодня? Анализ и сравнение помогут нам понять — что должно быть завтра. Какой урок оставлен нам предками? Как можно его использовать в современных условиях? Есть ли в этом необходимость?

Подростком я выпытывал у родителей: «В каких домах вы жили на родине в Крыму?» В Средней Азии (г.Фергана), где семья очутилась после высылки из Крыма, родителей поселили в комнату дореволюционной постройки. В доме были стены метровой толщины из кирпича-сырца, которые хранили зимой тепло, летом — прохладу. Мой отец Юсуф Чурлу рассказывал, что дома в его родном селе Кучук-Озенбаш были двухэтажными.

На первом этаже, как правило, были помещения, где готовили пищу и обедали, а также хозяйственные отделения для хранения продуктов. Второй этаж состоял из веранды и двух комнат. Зимой в одной из комнат хранились яблоки (их аромат пронизывал весь дом); другая служила спальней.

В 1990 году в селе Буюк-Озенбаш я имел возможность осмотреть один чудом сохранившийся (фашисты сожгли в конце 1943-го почти все село) дом типичной сельской постройки конца XIX века. Он полностью соответствовал рассказам отца. Стены первого этажа толщиною около 50 см были выложены из скрепленных глиняным раствором плоских диких камней (карьер, где его и сегодня еще добывают, находится между селами Кучук и Буюк-Озенбаш).

На наружных стенах кое-где сохранилась штукатурка из глины с навозом, покрытая известью. Внутри помещения оштукатуренные глиной стены также были выбелены. В левом от входа углу от стены к стене на высоте примерно 80 см было встав¬лено бревно, на котором начиналась каменная кладка, уходящая под потолок, образуя дымоход. Это был очаг.

За бревном внутри камина висел железный крюк, на котором подвешивался казан. Бревна перекрытия и лежащие на них доски пола второго этажа образовывали рельефный потолок. Поднявшись по наружной лестнице на второй этаж, я попал сначала на крытую веранду — айван, в дальнем левом углу которой подымался с первого этажа и шел дальше сквозь крышу каменный дымоход. Второй этаж представлял собой сейсмостойкий каркас из дерева. Стены были сделаны из плетня, покрытого глиной и известкой. Справа от меня на веранду выходили двери двух комнат. Я зашел в одну из них. Меня поразил небольшой размер помещения и низкий потолок из фанеры. Через дыру в потолке увидел аккуратные тесаные дубовые стропила красного от времени цвета, на которых крепились доски обрешетки, несущие черепицу.

К великому удивлению, я не обнаружил какого-либо намека на систему отопления верхних комнат. Приехав в Акмесджид (Симферополь), побежал тотчас к живущим в микрорайоне Акмечеть моим соседям — старикам, что родом из Озенбаша. Они подтвердили, что верхние комнаты зимой отапливать было не принято, так как спали в льняных ночных рубахах, а матрацы, одеяла и подушки были наполнены овечьей шерстью. Согревались быстро. Спали на полу, семьи были большие, и маленькие помещения согревались от дыхания. В суровые морозные вечера в спальню приносили мангал с углями из очага.

Моя тетушка Фадьме Чувадар из Бахчисарая, рассказывая мне о своих детских впечатлениях о жизни в Крыму, вспоминала о том, что когда за окнами висели большие сосульки, на второй этаж в спальню заносили мангал с углями. Это означало, что и в сельских, и в городских домах постоянной системы отопления не предусматривалось.

В Карасубазаре и степной части Крыма строили одноэтажные постройки из самана. Большие кирпичи из глины с соломой еще и сегодня можно видеть в Карасубазаре. Из них сложены старые дома и заборы. В одном из таких домов в 1990-х годах жил мой друг художник Шамиль Ильясов. Дом обладал удивительным свойством. Раз протопленный современной печкой, хранил тепло несколько суток независимо от наружной температуры воздуха.

Обмазанные глиной полы первого этажа крымского дома покрывались киизом — кошмой из овечьей шерсти, сохранявшей пол теплым. Можно сказать, что вся жизнь семьи проходила на полу (сеты появились в конце XIX века).

Миндеры и подушки выполняли роль мебели. На низких столиках (кона) готовили и подавали пищу. Первый этаж был оборудован специальной глубокой нишей в стене, которая называлась сувдолап. Здесь, за занавеской, было место для омовений, имевшее сток в отдельную яму. Работая днем в садах и полях, крымские татары днем пользовались преимущественно только первым этажом. Здесь общались, готовили и принимали пищу, встречали гостей, молились, читали и писали, нянчили младенцев, вышивали и ткали, пряли овечью пряжу и вязали из нее. Главная комната на первом этаже служила местом удовлетворения всех культурных потребностей семьи.

Стены гостиной и полки с посудой (рафы) были украшены вышивками, служившими своеобразны¬ми картинными галереями. Полы покрывались орнаментированными килимами. Разнообразные сюжеты на вышивках и килимах: растительные орнаменты, натюрморты, архитектурные, каллиграфические и геометрические композиции на высокохудожественном языке орнамента несли информацию об окружающем мире, выполняли магическую функцию защиты семьи. Эти предметы с детства воспитывали в каждом тонкий художественный вкус и культуру.

Отец рассказывал, как празднично проводили сельчане зимнее время, когда прекращались сельскохозяйственные работы. Мой дед Сеитумер Чурлу резал овцу и приглашал своих друзей на угощение. Позвав музыкантов, неделю пировали, слушали сотни мелодий, пели, танцевали. Когда благодаря общим усилиям угощение заканчивалось, шли в другой дом, где все повторялось снова.

В каждой местности жили талантливые, профессиональные рассказчики сказок, легенд и анекдотов, которые так же, как и народные профессиональные музыканты, могли зимними днями и долгими вечерами, много часов подряд, без перерыва поражать воображение своих односельчан шедеврами устного народного творчества. Собираясь в одном из домов, молодые парни и девушки соревновались в знании пословиц и поговорок, в исполнении и сочинении чини и мане (народных частушек). Богатейшие фольклорные народные традиции: сотни мелодий, сказок, пословиц и поговорок, орнаментов с детства воспитывали в каж¬дом татарине высокую художественную культуру.

Минимум мебели позволял рационально, многофункционально использовать небольшое пространство комнат. Глиняные стены, низкие потолки хорошо сохраняли тепло. Крымские татары были закаленными с детства, холода не боялись и мало болели. Глина и дерево обладают способностью регулировать влажность воздуха в помещениях, они создавали в домах идеальный микроклимат.

Здоровье обеспечивалось также рациональным ежедневным питанием, основными продуктами которого были лук и чеснок, хлеб, бобовые, овощи, кизил (там, где ели кизил, во врачах не нуждались), орехи, фрукты, пекмес, кисломолочные продукты. Мясные блюда были принадлежностью исключительно праздничного стола.

Выбор места для всего поселения и строительства дома также был очень важным моментом, он подчинялся выработанным веками правилам: во-первых, дома старались строить не на ровном месте. Выбирали склоны холмов, пригорки. Учитывался вековой опыт предков, наблюдавших движение смывающих все на своем пути селевых потоков. Прежде чем начать строительство села, определяли путь прохождения воды и на этих местах обустраивали улицы, становившиеся системой отвода талой и дождевой воды. Там, где вода в большом количестве не собиралась, строили дома. Это было и безопасно, и очень живописно, так как располагались они не по линии, а свободно, соответственно рельефу местности, так что вода обтекала строение, не задерживаясь.

Дома ориентировали соответственно розе ветров. Север, откуда дули холодные ветра, встречала глухая и самая толстая стена дома, на юг, к солнечному теплу, старались ориентировать двери, окна и веранду. Рационально была устроена система водоснабжения и утилизации отходов. В XIX -начале XX века на ЮБК через все дворы проходили своеобразные арыки из черепицы, по которым к подножию села в яму сливались сточные воды от стирки белья и мытья посуды. Своего рода канализация.

Существовала рациональная система использования туалетов. Выкапывали две ямы. Поверх одной ямы ставили деревянный помост в виде носилок с плетенной из ивы кабинкой. При пользовании туалетом в гигиенических целях в яму понемногу сыпали известь и листья грецкого ореха. После наполнения ямы кабинку переносили на вторую яму. В течение нескольких лет содержимое в первой яме перегнивало и его использовали как удобрение на полях.

Из костей животных и щелочи, получаемой из золы, варили мыло для хозяйственных нужд.

Чтобы в колодцах в засушливое время года было достаточно воды, вдоль горных склонов над селами рыли глубокие, длинные рвы, в которые собиралась талая вода. Она не стекала в море, а уходила весной в землю, питая летом колодцы. Наши предки делали в горных лесах водохранилища, воду из которых использовали для полива чаиров и огородов. Во всех городах и селах родниковую или колодезную воду направляли по керамическим трубам от источника в центр поселения, создавая постоянно действующие бесплатные общественные чешме-фонтаны чистой питьевой воды. В степных районах чистая питьевая вода добывалась в общественных колодцах глубиной до 120 метров.

Таким образом, поселения, жилища, образ жизни крымских татар являлись уникальным культурным явлением. Это в комплексе с хозяйственной деятельностью обеспечивало жизненные потребности крымских татар в защите от атмосферных явлений, воспроизводстве потомства, достойные гигиенические условия, сохранение культурных традиций музыки, декоративного искусства и устного народного творчества, то есть в целом высокий культурный уровень жизни крымских татар.

Быт и традиции были предельно приспособлены к условиям местного климата, использовали мини¬мум затрат материалов на строительство и энергетическое обслуживание. Дрова — главный вид топлива использовались экономно, в основном лишь для приготовления пищи, несмотря на то, что многие деревни располагались в лесах, где сухие ветки и сучья не были дефицитом.

Бережное отношение к природе воспитывалось с детства. Жители крымс-ких гор, побережья, степи старались оказывать минимальную нагрузку на окружающую их природу, понимая, что хищническое отношение обернется катастрофой.

Академик Паллас упрекал крымских татар в нежелании производить большое количество продукции. Непонятную с точки зрения европейского промышленника ситуацию он пытался объяснить природной ленью татар. Однако в крымском сообществе существовали нормы, которые ограничивали производство и потребление.

Например, в цеховых уставах ремесленников были прописаны и строго соблюдались ограничения на количество выпускаемой продукции. Во время охоты татарин имел право убить только одно животное — только для того, чтобы накормить свою семью. Если .каким-то образом охотник убивал двух животных, он обязан был отдать второго соседям. Бережное отношение к воде, растениям, животным являлось одним из обязательных установлений для верующего мусульманина. Крымские татары в прошедшие века жили в счастливой гармонии с окружающей природой, в гармонии с общественным устройством и со своей совестью.

Я надеюсь, что в некоторой степени мне удалось восстановить картину жизни из прошлого. Она может послужить точкой отсчета для сравнения с явлениями из современной жизни нашего народа, помочь понять и оценить ее плюсы и минусы.

Лейля АЛЯДИНОВА

Газета ГОЛОС КРЫМА
№ 3 (941) от 20.01.2012 г.