Прозаик, поэт, художник, композитор, издатель концептуального журнала «Четверг», Юрий Издрик — неизменно одна из центральных фигур современной украинской литературы, да и культуры в целом. В 1980-е он был одним из отцов-основателей «станиславского феномена» (Станислав — прежнее название Ивано-Франковска), превратившего город в эпицентр культурной жизни не только Галиции, но и всей Украины. «Русский журнал» обратился к Юрию Издрику с вопросами на революционно-политические и близкие к ним темы, как к подлинному ветерану культурной революции.
— На предпоследнем львовском Форуме Издателей ты озвучил проблему (на круглом столе «Последний шанс для поэтократии»): почему украинские историки до сих пор не написали учебник, который устраивал бы всех — «и донецких, и крымских, и меня лично — бандеровца»? Достижим ли, по-твоему, в Украине подобный консенсус, возможен ли общий знаменатель, или это утопия из области «будьте реалистами — требуйте невозможного»?
— Украина плохо функционирует как государство. Иначе упомянутый мной учебник давно был бы уже заказан и написан. У нас же продолжается соревнование более или менее украинофобских учебников истории — и все это под чутким патронатом нынешнего министра образования! Повторюсь: Украина плохо функционирует как государство. Это некое «социотерриториальное» образование, не располагающее ни единым историко-культурным бэкграундом, ни удовлетворяющей большинство национальной идеей. Государственное строительство происходит здесь очень медленно. Главным образом из-за того, что вначале необходима, — извини за словечко, — «перестройка» сознания: в Украине и лидеры, и рядовые граждане демонстрируют полное отсутствие «государственного мышления». Люди не рефлектируют об окружающей их действительности в категориях государства. У них отсутствует ощущение государства как общей общественной собственности, — не только материальной, но и ментальной, духовной. Сложное формирование homo publicus, наверное, — главный тормоз объединения и единения.
— Участвовал ли ты когда-либо в политически артикулированных акциях? Готов ли к повторению этого опыта?
— В юности написал и опубликовал «Открытое письмо Александру Солженицыну по поводу статьи «Как нам обустроить Россию»». В 2004 подписал Письмо украинских писателей в поддержку Ющенко. Результаты обеих попыток лишний раз убедили меня в бессмысленности подобных практик.
— Писатель и Революция — это отношения публичные или интимные? Эволюционируют ли они как-то в эпоху Мировой Паутины, социальных сетей и глобальных кризисов?
— Писатель — фигура, предшествующая революционным бурлениям говн. Писатель всегда «кагбэ срывает покровы» — либо чтобы показать действительность как она есть, либо по-новому интерпретируя прошлое-и/или-будущее. Мировая паутина, — если отвлечься от завалов информационного мусора, — предлагает писателю новый язык — птичий язык интернет-юзеров со всеми их «фейками», «ботами» и «тысячи их!». Это в значительной степени революционный язык. И это именно тот случай, когда революционность лексики транслирует в общество сигналы революционности как таковой. Революция становится не только самым ходовым товаром, но и самой трендовой формой общественного месседжа.
— Каков, по-твоему, идеал писателя-революционера?
— Да за примером далеко ходить не надо, — вот Тарас Шевченко, который уже для многих и многих поколений украинцев остаётся источником патриотизма и революционных настроений. Правда, все эти «революционные настроения» переживаются, как правило, на интеллигентских кухнях, а сами интеллигенты как-то упускают из виду, что художественное значение поэзии Шевченко несоизмеримо шире, чем просто сентиментальная патриотическая пропаганда.
— Благодаря вам, создателям «станиславского феномена», Ивано-Франковск многими воспринимается как культурная столица Украины. Мы в Москве даже публиковали, в конце 1990-х, открытое письмо к Лужкову: объявить Белокаменную и Ивано-Франковск городами-побратимами! Чего можно ожидать, если ваш город станет ещё и политической столицей?
— Проблема не в том, есть ли столичный потенциал у Ивано-Франковска. Вопрос в том, что Украина еще не сгенерировала для себя феномен столицы. То есть, — собственной столицы. Мы привыкли, что наша фактическая столица находится за рубежом, что нами руководят извне. И эта инерция ощущения превратилась в инерцию самоосознания. Потому, мне кажется, Киев до сих пор является крайне провинциальным городом, довольно неудачно изображающий столичный центр. Отсутствие настоящей, реальной столицы — довольно серьезная даже на уровне символической жизни проблема Украины.
— Недавно попалась на глаза публикация про «глобальный управляющий класс» — всемирное тайное наднациональное сотрудничество бизнес и медиа элит, дистанцировавшихся от своих стран и народов и не заинтересованных в их благополучии и развитии. То есть, типа, Госдеп и Кремль гораздо ближе друг к другу, чем к простым американцам и россиянам. Конспирология, конечно, существует для того, чтобы пугать, но всё-таки: что ты думаешь по этому поводу?
— Мне, человеку инфантильному, приятно думать, что где-то существует какое-то Тайное-претайное мировое правительство, и оно определяет и полностью детерминирует мою жизнь, помнит и заботится обо мне, и в награду за мою пассивность и покорность готовит для меня и мне подобных офигительный, красочный, феерический и незабываемый всеобщий ППЦ!
— Знаком ли ты с деятельницами FEMEN? Каково твоё личное отношение к феминизму?
— Нет, не знаком. Иногда разглядываю их девичьи грудки в интернете. В итоге всё личное отношение к феминизму сводится к желанию обнять, прикрыть, согреть и выслушать.
— Известные украинские литераторы — Издрик, Жадан, Андрухович, Покальчук -активно проявлялись в разное время не только в словесности, но и в музыке. Причём профессионально и всерьёз. В русской литературе подобные случаи если и встречаются, то выглядят забавным исключением. Что это — особая мультимедийность, свойственная эпохе нациетворения?..
— Возможно, это следствие пресловутой «музыкальности» украинского языка. Музыкальности языка, рано или поздно трансформирующейся в музыкальность его носителей.
— Возникала ли околополитическая проблематика в твоём журнале «Четверг», или в других твоих проектах?
— В «Четверге» не припомню, а вот тексты, которые пишу для «DrumТиатра» (мой музыкальный проект), часто имеют острую социальную окраску или, — что чаще, — ее имитацию.
— Один из проектов Юрия Андруховича — журнал «Поезд 76» — символически назван в честь реального маршрута, соединяющего Украину с Польшей, то есть, по сути, с Европой. А в Польше я, наоборот, знал авторов из «Восточного кружка» («Ko?o Wschodnie», при Ягеллонском Университете), чьи основные исследовательские интересы связаны — страшно сказать, с постсоветским пространством! У них на сайте есть даже линк на Vkontakte. При взгляде со стороны — это два абсолютно противонаправленных геокультурных вектора, или между ними можно найти нечто общее?
— Я никак не связан с проектом «Поезд 76» и впервые слышу о «Восточном кружке», к тому же давно утратил интерес к кафедральному гумусу гуманитарных институтов, поэтому мне сложно комментировать геополитические преференции коллег. Но, обращаясь к геопоэтике, можно абстрагироваться от условностей текущего момента и предположить, что если какой-то вектор направлен на запад, а какой-то — на восток, то они, по крайней мере — параллельны.
— Есть ли у тебя какие-то прогнозы дальнейшего развития России, или пожелания в этом плане?
— Россия, как и Украина, должна получить доступ (а позже — возможность использовать в повседневной жизни) к своей настоящей, не заидеологизированной, политизированной истории. Люстрация темных пятен, фамилий и фактов, признание исторических ошибок и своей непосредственной вины в них, иногда катастрофических… — без этого всего невозможно двигаться дальше. Не простившись с собственной историей, мы вынуждены постоянно бродить по замкнутому кругу, более похожему закольцованную тропинку в тюремном дворике. Тюрьма в этой метафоре — наше клишированное сознание. Это справедливо для всех наций. А работают над этим только немцы, страдающие из-за злодеяний своих соотечественников-нацистов.
— Спасибо! Давно, кстати, ты не бывал в России… Будем ждать в гости.
— Давно нигде не бывал. Я — хикикомори.
Беседовал Игорь СИД
Источник: http://www.russ.ru