Это было в конце семидесятых — начале восьмидесятых. Точно не помню. Тогда я с большим трудом достал путёвку для лечения бронхиальной астмы и выехал из Керчи на лечение в Республиканский госпиталь для инвалидов ВОВ в г. Симферополь. Раннее госпиталь находился на ул. К. Маркса. Я с трудом разыскал его на новом месте – на ул. Февральской, 13.

В то время в Крыму редко можно было встретить крымского татарина. Но я всегда и везде старался найти земляков и радовался, если находил. Вот и в госпитале у дежурной сестры во время оформления спросил: «Нет ли в госпитале моих соотечественников?» и получил ответ: «Вчера поступил твой земляк в очень тяжёлом состоянии с сотрясением мозга». Я тут же с вопросом: «Кто? Фамилия?». Она полистала журнал и сказала: «Османов Бекир из села Дмитрово Донского сельского совета. Он в палате № 24». 

После оформления я сразу пошёл на поиски Бекира Османова. Без труда нашёл палату № 24. Но в палату меня не пустили, сказали – не раньше чем через 3-4 дня можно будет навестить больного. 

В свободные минуты я часто издалека поглядывал в сторону палаты, где лежал Бекир Османов. И однажды он заметил мой взгляд и знаками позвал меня к себе. В тот момент дежурной сестры рядом  не было. Я быстро направился к нему и сразу услышал вопрос: «Сен Озенбашлысынмы?» («Ты из Озенбаша?»). Получив утвердительный ответ, Бекир ага сказал, что узнал меня и уточнил вопросом: «Ты брат Юсуфа Чурлу?». Я подтвердил, а потом рассказал, как и когда перебрался в Крым и как обосновался в Керчи. Мы говорили почти шёпотом. После первой короткой беседы он попросил зайти через три дня, объяснив, что ко мне у него есть важный разговор и просьба.

Пока не истекли три дня я тайком, чтобы не видел Бекир ага, заглядывал к нему и со стороны убеждался, что он поправляется.

И вот я пришёл. Сел возле него на табуретку, накинув на плечи белый халат. Взгляд его было воодушевлённым. Он, положив руку мне на плечо, сказал: 

– Надо поспешить земляк. 

– А в чём дело? 

– Какое у тебя образование, Усеин?» 

– Ялтинская десятилетка в 1939 году, а затем в 1941 году – Бакинское военое пехотное училище.

Помолчав немного, он спросил: «Чертить, рисовать карты умеешь?». Я сказал, что помимо знаний по военной топографии имею опыт работы в геологоразведке. 

Бекир Османович стал объяснять: «Немцы сожгли обе наши деревни – и Буюк и Кучук Озенбаш. Потом случилось 18 мая 1944 года. От многих домов не осталось даже фундаментов. Пропали многие родники и фонтаны, разрушены мечети и кладбища, водохранилищем затопили целые улицы…». Ему трудно было говорить об этом. Но Бекир ага чётко сформулировал задачу: нанести на карту каждый дом с именем населявших его сельчан, нанести и назвать каждый ручей, балку, сад, чаир, мельницу, общественные здания, кладбище. «Такую карту необходимо сделать для будущих поколений», — сказал он. 

Я дал слово сделать карту, сказав, что за пару недель справлюсь. 

–  Нет, – ответил Бекир Османович, – на это у тебя уйдёт гораздо больше времени, но ты не останавливайся, доведи дело до конца.

Вторая просьба была обращена ко всему нашему поколению. Бекир ага сначала рассказал мне о давней традиции крымских татар составлять генеалогическое древо или по-нашему — несиль джедвели (список поколений). Он подробно объяснил мне значение такого древа для каждой семьи и  всего народа: у каждого должны быть списки поколений, как по отцовской линии, так и по материнской. Так было веками…

Карту я сделал настолько полно, как мог, хотя и не закончил. Прав оказался Бекир ага – нелёгкое это дело, когда односельчане разбиты на сотни осколков и рассыпаны по всей огромной стране. Карту Кучук Озенбаша я сдал в крымскотатарский музей в Симферополе. А моя родословная — несиллер джедвели — хранится у меня в семье. 

Вспоминая эту встречу, каждый раз убеждаюсь, каким патриотом Крыма был Бекир Османович. Он мечтал написать большую книгу о родном Буюк-Озенбаше – об истоке Большой Реки по имени Жизнь.

Он даже начал собирать материалы для этого. Но не успел. Слишком много сил и времени отдал беззаветному служению своему народу…

Бекир Османович Османов умел каждому, кто не потерял совесть, внушить уверенность и заряжал сердца волей и верой в достижимость нашей общенародной цели.

Память о нем народ должен хранить и передавать из поколения в поколение. И не забывать места, связанные с именем Бекира Османова. 

И это не только Буюк-Озенбаш, где с 12 августа 2001 года стоит памятник ему и его сыну Юрию Османову. Это и Топлы, и Каралез, и мыс Кикенеиз, и Стиля, и Албат, и Акмесджит, и село Дмитрово, где он умер в 1983 году, и Бештерек, где его святая могила.

Сеит-Умеров Усеин, уроженец с. Кучук-Озенбаш

12 февраля 2002 г.

(Газета «Арекет», № 3-4 (113-114) от 19 февраля 2002 г.)