МФ-информ продолжает публикацию серии статей о начале внутреннего разложения меджлиса, опубликованных на страницах газеты «Авдет» 14 лет назад в разгар жесткого противостояния между «группой шестнадцати» и Мустафой Джемилевым. Перипетии тех событий, на наш взгляд, помогут соотечественникам понять причины нынешнего тотального упадка нравов и принципов, который ныне господствуют в окружении лидеров меджлиса.
Предлагаем вашему вниманию статью Лили Буджуровой «Кризис в Меджлисе — всё нормально — идём ко дну…», опубликованной в газете «Авдет» (№ 19, 27 октября 1997 г.).
Кризис в Меджлисе: всё нормально — идём ко дну…
То, что Меджлис крымскотатарского народа переживает кризис, известно уже всем. Одни пытаются объяснить это нормальными процессами, которые время от времени переживает любая подобная структура, где представлены разные люди, а значит разные точки зрения, интересы, политические пристрастия. Другие считают, что наметился ряд серьезных разногласий между так называемым большинством и председателем Меджлиса, в основном по кадровым и экономическим вопросам.
Полтора года назад, когда новый состав Меджлис начал свою работу, отдельные наблюдатели предполагали, что представительный орган крымских татар теперь столкнётся со сложными внутренними проблемами. Их прогнозы основывались на приходе так называемых радикалов — большой группы представителей ОКНД, которые, мол, могут столкнуть Меджлис с пути ненасилия и компромиссов. Время показало, что никакой внешней «революции» не произошло, хотя не обошлось без революций внутренних.
Новый состав Меджлиса отличается от прошлого, прежде всего, своей фракционностью. В нем появились отдельные группы, защищающие свои интересы. Это не беда для любой другой структуры парламентского типа, где фракции — явление обычное. Но именно это оказалось неприемлемым для крымских татар в силу объективных причин. У нас, при отсутствии государственности, нет системы исполнительной, законодательной, судебной власти, которые не только создают баланс ответственности, но и контролируют друт друга. Меджлис в том виде, какой он есть, сочетает в себе элементы трех властей, но не имеет для этого ни соответствующих полномочий, ни строго очерченных границ ответственности.
Это не бросалось в глаза пока орган крымских татар был, так сказать, «вещью в себе» и единственной его задачей было направлять национальное движение. Сейчас ситуация изменилась. Меджлис, не признанный де-юре, де-факто имеет рычаги воздействия не только среди своих соотечественников, но и во внешнем мире.
Через своих представителей в парламенте он может на законодательном уровне влиять на политическую атмосферу, участвовать в формированииисполнительных органов власти. К этому нужно добавить широкую сеть общественных организаций, международные фонды, созданные по инициативе Меджлиса, и способные влиять на общественное мнение. В этих условиях его стабильность, монолитность — не только гарантия успеха, но и способ сохранения рычагов воздействия.
Они особенно необходимы теперь, в предвыборное время (неприятное для любого общества), когда обостряются противоречия, начинается война компроматов. Наблюдатели не раз отмечали, что при подготовке к выборам н Крыму обязательно будет использоваться татарский фактор и отдельные, если не все, политики будут зарабатывать свои дивиденды на антитатарских спекуляциях.
В этих условиях. Меджлис не придумал ничего лучшего, чтобы вместо консолидации предложил крымским татарам теряться в догадках: кто в Меджлисе прав, кто не прав, кто «чужой», кто «свой», сам Джемилев ушел в отпуск, или его «ушли» и т.д.
Причем ситуация не просто сложная, но и довольно щекотливая. С одной стороны, уже всем понятно, что все ссылки на отпуск председателя в связи с его «усталостью» разбиваются им же самим. Мустафа Джемилев, судя по всему, переживает один из самых активных периодов в своей биографии — встречается с иностранными представителями, ездит по районам, проводит собрания и не скрывает, что готовится к внеочередной сессии Курултая, где будет пытаться изменить регламент в пользу увеличения своих полномочий. С другой, те, которых называют его оппонентами, продолжают настаивать на его возвращении из «отпуска», но, в то же время, не собираются поступаться своими принципами ни в отношении кадровой политики, ни в отношении фактов разбазаривания бюджетных средств «Имдат-банком». С третьей стороны, как показало время, компромисс по этим вопросам уже никогда не будет достигнут, а это значит, что все призывы одной и другой групп друг к другу не только бесполезны, но еще больше их разделяют. Группы эти, кстати сказать, уже давно перегруппировались: «радикалы» перемешались с «центристами», «верные» председателю с «неверными» и т.д.
Последнее заседание Меджлиса — пример тому, как накопившиеся противоречия мешают его работе. Как известно, в начале октября было принято решение на парламентских выборах идти в блоке с Рухом. В его список был предложен один лишь Мустафа Джемилев, т.к. Рефат Чубаров взял самоотвод, а Надир Бекиров не нашел поддержки большинства. После киевской поездки Джемилева и его встречи с Черновилом ситуация как-будто изменилась. Рефат Чубаров дезавуировал свое решение о самоотводе, и вроде стало очевидно, что еще одним крымским татарином в списке Руха будет именно он, т.к. Рух никогда не скрывал, и об этом писала украинская пресса, что желал бы видеть в своих рядах этого политика.
Но, видимо, все смешалось не только в доме Облонских. Группа, которая себя называет соратниками председателя, настаивала на процедуре тайного рейтингового голосования. Другая сторона, в свою очередь требовала, чтобы кандидат набрал не рейтинговое, а простое большинство голосов, ибо у всех на памяти прецедент, когда Эдем Эннанов. собрав в Меджлисе симпатии всего девяти (из 33-х) человек, стал все-таки министром соцзащиты. И все благодаря пресловутому рейтингу.
Результаты голосования оказались неожиданными: ни один, ни другой претендент (Чубаров и Бекиров) на Руховский список не набрали нужного количества голосов, и выбор предложили сделать Мустафе Джемилеву.
Как сталоизвестно, он его сделал, выбрав Надира Бекирова, и в этом было его право. Но сразу возникают вопросы. Почему Чубаров изменил свое решение о самоотводе? Его уговорили. А потом «подставили», или он сознательнопошел на роль Варвары-великомученицы, решив поучаствовать в психологическом общемеджлисовском эксперименте? Если его «подставили», то кому это выгодно? Тем, кто видит в Чубарове политического конкурента, или тем, кто просто не допонимает, что потеря политика такого уровни, учитывая его общеукраинскую и международную известность, может повредить всему национальному движению?
Возможно, задаваясь этими щекотливыми вопросами, а скорее всего, действительно, в силу своей огромной занятости, Рефат Чубаров на том же заседании отказался от должности исполняющего обязанности председателя Меджлиса. Тогда, казалось, возникла еще одна патовая ситуация, т.к. в Регламенте не предусмотрено подобной коллизии. Видимо, на это здорово рассчитывали те, для кого «чем хуже, тем лучше», но, как оказалось, зря. Большинством толосов, среди которых были представлены обе группы, на эту должность был избран Решат Аблаев, около года являвшийся управляющим делами Меджлиса.
Вряд ли это изменит ситуацию в представительном органе, ибо кризис, как оказалось, устраивает многих. В его условиях можно сводить счеты, не мучать голову поиском компромиссов, ярко проявлять личные бойцовские качества. Ломать, как говорится, не строить. Правда, можно так увлечься революционными процессами, что уже никакой внеочередной Курултай не поможет.
Лиля БУДЖУРОВА
Газета «Авдет», № 19, 27 октября 1997 г.