Сегодня уже стало очевидным, что депортация крымскотатарского народа 18 мая 1944 года и последующие десятилетия насильственного удержания его в местах высылки преследовали цель уничтожения целого народа. В ходе преступной депортации и в первые годы высылки от голода, холода и издевательств погибло более трети численности крымских татар.
Открытый террор и насилие со стороны тоталитарного государства испытала каждая крымскотатарская семья, во многих из них потеряли своих близких.
Одной из таких крымскотатарских семей, для которых депортация обернулась чудовищной трагедией, ибо во время беспрецедентного выселения дети лишились самого близкого человека — своей матери, стала семья Гафаровых, которая до депортации проживала в с.Корбекуль (Большая Алушта).
Об этом – в интервью с главой большого семейства – Абдурешитом Гафаровым, ныне проживающая в с. Джайлав (Золотое поле) Кировского района.
— Расскажите, что вы помните из майских событий 1944 года?
— Родился я 6 апреля 1933 года в с.Корбекуль. Во время депортации мне исполнилось 11 лет, но в мою детскую память на всю жизнь врезались те ужасные трагические события, которым подвергся весь наш народ.
Хорошо помню, как ранним утром 18 мая к нам в дом постучались. Когда отец открыл дверь, увидел перед собой вооруженных солдат. Ничего не объясняя, с окриками «Давайте, давайте, быстро собирайтесь», они приказали нам выйти. При этом не дали времени собрать даже необходимое. Когда нас вывели на улицу, там уже находились соседи и нас толпой повели к машине. На машинах отвезли всех на железнодорожный вокзал г.Акмесджит (Симферополь). К тому времени туда свезли очень много крымских татар. Нас, как скотину, погрузили в товарные вагоны. В нашем вагоне находилось 25 семей, ехали мы в ужасающих условиях. Мама – Айше-ханум и отец – Амет-ага как могли, старались оберегать нас, троих сыновей – 13-летнего Абдурефи, меня и 5-летнего Сейтумера. То, что нам давали в дороге кушать, и едой назвать нельзя, помню лишь прогнившие листья капусты и баланду. Крымские татары и здесь находили выход из положения: соорудив очаг, готовили лепешки. Однако, солдаты, сопровождавшие нас в этой ужасной дороге и относившиеся к нам явно издевательски, не позволяли изголодавшимся людям в ним даже прикоснуться. До сих пор перед глазами стоит такая картинка: как солдаты пинками разрушали сооруженный очаг, ногами отшвыривая лепешки.
В дороге, усыпанной сплошными страданиями, нашу семью постигло большое горе: не доезжая, как выяснилось чуть позже, двое суток до конечного пункта — Ташкента, мама на одной из остановок вышла. Едва она отошла от поезда, как он тронулся. Отец долго звал маму, но она не успела вернуться. Больше мы ее не видели. Бедная мама! Она как была в легком платье с шарфиком, так и осталась в нем в то холодное утро. По нашим предположениям, это случилось в холодном Казахстане. Куда только мы позже ни обращались, все было бесполезным. Мы очень долгое время не могли отойти от горя.
— Как сложилась ваша судьба на чужбине?
— В депортацию наша семья попала в Ташкентскую область. На пароме нас по реке Чирчик переправили в Солдатский район, совхоз «5-летие УзССР». Дали комнату, в каждом углу которой разместили по одной крымскотатарской семье. Это было очень голодное время, крымские татары буквально вымирали семьями.
Каждый день ходили отмечаться. Обращались с вынужденными переселенцами жестоко, за малейшее опоздание крымских татар ожидало суровое наказание. И только после снятия комендантского режима в 1957 году наступило некоторое послабление. Отец и старший брат добывали хлеб насущный, а я готовил еду на семью. Позже я устроился в совхоз трактористом. И вышел на пенсию с этой работы.
Отец, от выпавших на его долю страданий, такой непосильной, тяжелой жизни скончался в 1958 году, будучи еще совсем нестарым.
К счастью, он увидел свадьбы своих двоих сыновей: брата в 1952 году и мою – в 1953 году.
— По истечении многих лет, обустроив жизнь, легко ли было принимать решение о возвращении, по сути, в неизвестность?
— Вопрос, возвращаться или нет, для нашей семьи вообще не стоял: все эти годы мы жили мечтой о Крыме. Мы всегда верили в то, что вернемся в родные места и ни на миг не сомневались, что будем жить на Родине. Правда, жить в родных местах — Корбекуле – нам так и не довелось.
Радует, что все, кроме одного сына, живем на Родине. У меня выросли шестеро детей – Велиша, Айше, Амет, Осман, Фатима, Аппаз, растут двадцать внуков, семь правнуков.
И очень печалит, что 13 лет назад я овдовел. Моя жена Хатидже, с которой мы прожили 45 лет, покинула этот мир в 1996 году.
— Когда вы смогли вернуться в Крым? Насколько это было тяжело?
— Мы вернулись в Крым в 1990 году. Мечтали жить в Корбекуле, где нашли подходящий дом. Уже была заключена договоренность о том, чтобы купить его, но на хозяев дома оказали давление, и они отказались его продавать. Пришлось ехать к сыну Амету, который к тому времени успел построить лишь времянку в с.Джайлав Кировского района. Поначалу ютились у него двумя семьями, затем дочь Фатима с мужем Эскендером наняла жилье. Контейнер, который был отправлен из Узбекистана в Корбекуль, пришлось, наняв транспорт, перевозить в с.Джайлав. С покупкой дома здесь тоже не сложилось, и мы затем добивались выделения земельных участков. Очень долгое время мучились без жилья.
— Какими были первые годы по возвращению из депортации на Родину?
— Конечно же, я всегда мечтал жить в родном Корбекуле. Подал заявление на приобретение жилья, был в очередности шестым. Как оказалось позже, мои документы были утеряны. Подал их вновь. Те, кто приехал позже нас, получили квартиры. Когда же я пошел в исполком, узнал, что меня вообще исключили из списка очередников. Вместе с зятем Эскендером стали выяснять, в чем причина, а в ответ городские власти заявили, что у меня есть жилье, продемонстрировав справку о том, что жилье имеет мой брат. Мы спросили у них: «На каком основании вы прикрепили эту справку к моим документам?». За эту «ошибку» властей моя очередь отодвинулась далеко назад, и неизвестно, смогу ли я когда-нибудь получить его.
Не удалось мне добиться в Корбекуле и выделения участка. Зятю, как имеющему льготы воину-афганцу, с трудом, спустя годы, удалось добиться участка в Корбекуле. А наши семьи добились выделения земли в с.Джайлав и стали строить жилье. Деньги к тому времени обесценились, застраивались мы долго, с большими мучениями.
— Сбылись ли ваши надежды по возвращению в Крым?
— Как бы тяжело ни приходилось, надежды наши сбылись.
Я всегда говорил: камень кинешь, он опять падает на землю, так и крымские татары – всегда вернутся на свою землю. Мы только жили мечтой о возвращении.
— Каким вы видите будущее своей семьи и крымскотатарского народа?
— Мы должны стремиться к тому, чтобы Крым был нашим, мусульманским. Надеюсь, что наш прекрасный полуостров, будет крымскотатарским.
Мне хотелось бы, чтобы крымскотатарский народ был единым. Желательно, чтобы крымские татары совершали намаз, соблюдали религиозные традиции. Особо отмечу об искоренении в будущем пьянства, наркотиков среди наших соотечественников.
Благополучие семьи зависит от благополучия Крыма. Необходимо только терпение, ибо, как гласит народная мудрость, это золото.
— Что вам помогло, пройдя тяжелые испытания, сохранить идентичность, культуру и традиции?
— В нашей семье общаются на крымскотатарском языке. Отмечаем национальные праздники — Курбан –байрам, Ураза-байрам и священный для всех мусульман день – пятницу.
Я глубоко верующий человек, и Аллах мне всегда в жизни помогает. Всевышний создал все и всегда помогает нам.
Наша семья была воспитана в мусульманском духе, мы всегда с уважением и бережно относились друг другу. Это нам очень помогло и в суровые годы депортации, и при возвращении. Нас воспитали так, чтобы мы помогали больным, подавали голодным кусок хлеба, никого никогда не обижая, и эти качества мы старались передать подрастающему поколению. Во все времена придерживались религии Всевышнего, а она предписывает добрые отношения к соседям, добрые отношения в семье. И как во времена тоталитарного режима ни пытались искоренить мусульманскую религию, уничтожив мечети, это не убило в нас веру в Аллаха. Эта вера помогла выжить в тяжелейшие времена и вернуться в Крым. Число крымских татар, соблюдающих духовные традиции, в Крыму становится все больше, они отходят от таких негативных качеств, как пьянство, наркотики. Все пороки уходят, когда человек соблюдает религиозные обычаи, ведь известно, что негативных проблем у истинных мусульман нет. И нет у верующих проблем с такими чуждыми для крымских татар явлениями, как сдавать родителей в дома престарелых. Отходят от крымскотатарских традиций те, кто не приобщается к многовековой духовной национальной культуре.
Только жизнь на исторической Родине может быть основой для успешного возрождения языка, культуры, национальных и духовных традиций.
Беседовала Лентара ХАЛИЛОВА