В ситуации почти полной предсказуемости результатов большинства российских выборов, незадолго до очередного единого дня голосования в России у многих наблюдателей неизбежно возникает вопрос: а зачем вообще их проводить? Точнее, зачем их проводить по нынешней, внешне альтернативной системе?
Не проще ли уже ввести простую назначаемость всех должностных лиц, чем из последних сил имитировать предвыборную борьбу? Или, как вариант, вернуться к выборам советского типа, когда избиратели в едином порыве голосовали за тех кандидатов, которых выдвигала единственная существовавшая партия?
Мнения политологов, опрошенных обозревателем «Росбалта» на этот счет, разделились, но большинство из них сходятся во мнении, что нынешняя система нужна, прежде всего, для «выпуска пара».
Власть в России продолжает играть в демократию, потому что система, построенная на формальной альтернативе, ей более выгодна — она дает возможность выплеска накопившегося в людях негатива. Так на этот вопрос отвечает политолог Алексей Макаркин.
По его словам, в сегодняшней России речь не идет о замене существующей модели выборов на модель, при которой люди фактически не выбирают между разными партиями и кандидатами, а лишь выражают доверие действующей власти, только потому, что подобный тип голосования уже был в истории страны — в советские времена. Тогда, напоминает Макаркин, 99,9 процентов граждан голосовали за тех, на кого указывала правящая партия.
Выборы плебисцитного типа опасны для власти тем, что в обществе тогда «идет накопление раздражения», а при действующей системе «случается его выплеск, причем в формате, который власти не опасен и даже выгоден», — говорит эксперт. Именно поэтому власть и не убирает все альтернативы, уверен он.
«Нынешние игры в демократию выгодны власти потому, что средний избиратель, приходя на избирательный участок, видит «альтернативы» в лице тех же КПРФ и ЛДПР. Он голосует за их кандидатов, и в его голове происходит разрядка, поскольку он может проголосовать «за своих», например, — за коммунистов.
Политологи, конечно, могут говорить, что это не альтернатива, что ни КПРФ, ни ЛДПР никакая не оппозиция, но обычный человек ощущает, что у него есть выбор, что он может проголосовать, например, за тех, кто выступает за Советский Союз и критикует чиновников. А в каких-то регионах можно даже проголосовать за ПАРНАС или «Яблоко», — отмечает политолог.
При этом вся эта «оппозиция» говорит: «не надо революции, не надо перемен», в чем она совпадает с властью, — добавил Макаркин. Помимо этого, по мнению эксперта, система формальной демократии более устойчива, чем чисто авторитарная.
Выборы в России являются не столько выборами в традиционном понимании этого слова, сколько инструментом повышения эффективности и качества власти, говорит политолог Константин Калачев. По его мнению, российская электоральная система носит, скорее, «референдумный», или «плебисцитарный» характер и во многом предсказуема».
«При всем при этом сама процедура выборов заставляет тех же глав регионов мобилизовываться, думать о своем рейтинге, о налаживании обратной связи с населением и гражданским обществом», — отметил эксперт.
Кроме того, по его словам, «для нашей власти выборы заменили систему соцопросов, и стали элементом корректировки тех или иных проблем». «Власть хочет пользоваться поддержкой большинства, а для того, чтобы быть спокойной за настоящее и будущее, ей, с одной стороны, нужны инструменты диагностики ситуации на местах, а с другой — инструменты «выпуска пара», — говорит Калачев.
Наше общество не готово брать на себя ответственность за выборы, например, главы региона, считает политолог. Общество в России, отмечает он, инфантильно. «Данные соцопросов говорят о том, что для большинства спокойней жить в условиях патерналистской системы, где все решают за них. Есть, конечно, активное меньшинство, но для массы избирателей выборы никак не связаны с тем, что меняет их жизнь, для них это праздник, период «раздачи слонов», период повышенного интереса власти к тем или иным их проблемам», — говорит он.
Когда выборы воспринимаются как инструмент перемен, в большинстве случаев это пугает наших граждан, резюмировал Калачев.
Российская власть не отказывается от имитации выборного процесса и других игр в демократию, поскольку существующая в России политическая система всех так или иначе устраивает, считает политолог Евгений Минченко. По его словам, пока это так, «система может корректироваться, но каких-то массовых протестов в обществе нет». Эксперт также отметил, что не видит «общественного запроса на кардинальные изменения политической системы ни у элит, ни у населения».
Политолог Григорий Голосов, в свою очередь, отметил, что сам вопрос, для чего некоторые авторитарные режимы сохраняют «демократический антураж», достаточно сложен для исследователей. По его словам, «очень многие приходят к выводу, что эту систему выборов легче сохранить, чем отменить».
Если ее менять, то нужно создавать новую, например, «референдумную» систему, говорит политолог. Однако, по его словам, «это потребует определенных организационных издержек, а зачем их нести, если все и так работает?».
Что касается вопросов репутационных, то главный смысл «электорального авторитаризма» и состоит в том, чтобы он выглядел, как демократия, хотя, в сущности, ею и не является, отмечает эксперт. «Эту видимость лучше поддерживать, если она не чревата какими-то серьезными издержками», — говорит он.
Именно поэтому, полагает Голосов, в ходе текущего электорального цикла партии ПАРНАС и позволили зарегистрироваться в одном из четырех регионов, в которых она пыталась бороться за власть (на выборах в заксобрание Костромской области). И теперь, никто не скажет, что ПАРНАС нигде не допущен, пояснил эксперт.
Александр Желенин
Источник: http://www.rosbalt.ru