Милли Фирка: отбросив ярлыки

Post navigation

Милли Фирка: отбросив ярлыки

На фото: Слева направо: Сеит Джелил Хаттатов, Асан Сабри Айвазов, Номан Челеби Джихан, Джафер Сейдамет
На фото: Слева направо: Сеит Джелил Хаттатов, Асан Сабри Айвазов, Номан Челеби Джихан, Джафер Сейдамет

ПАРТИЯ ВЫРОСЛА из подпольных национальных кружков, групп и организаций, действовавших в 1917 году в Крыму и за рубежом, в частности, в Турции. Крупнейшими фигурами в ней стали Номан Челеби Джихан (Челеби Челебиев) и Джафер Сейдамет – оба высокообразованные люди, юристы.Сразу же после Февральской революции, легализовавшей национальные группы, среди татарских жителей полуострова (составлявших в то время чуть более четверти его населения) начинаются процессы антифеодального характера. Под прицелом критики оказываются вакуфные (принадлежащие духовенству), помещичьи (мурзаки) землевладения, вся система духовного правления, сложившаяся в средневековье.

25 марта на общем собрании мусульман Крыма избирается временный крымско-мусульманский исполнительный комитет (председатель Ч.Челебиев). Руководство комитета и оформляет в июле 1917 года Национальную партию – Милли-фирка. Ее печатными органами стали газеты «Миллет» («Народ») – на татарском языке, «Голос татар» — на русском языке (в 1918 — 1919 гг. – «Крым»).

Какой была программа новой партии? Первый вариант ее был выдержан в общедемократическом духе с социалистическим оттеком. Программа провозглашала суверенитет народа, равенство всех граждан перед законом, демократические выборы в государственные учреждения, политические свободы, отмену сословных различий, паспортов, неприкосновенность личности, жилища и писем. Декларировалась социализация фабрик и заводов. Ликвидировалось вакуфное землевладение: 87614 десятин перешли в фактическое ведение партии и сдавались в аренду беднейшему крестьянству (вырученные средства шли на содержание партии, ее вооруженных сил, культурно-просветительские цели).

«Вся земля принадлежит общинам», — заявляла программа. Выдвигался принцип — каждому земледельцу столько земли, сколько он сможет обработать без применения наемного труда.

Что касается национально-государственного устройства, то преамбула программы гласила: «Россия должна быть демократической федерацией национальностей. Каждой живущей в России народности, независимо от обитаемой ими территории, должно предоставить автономную группу (так в тексте – А.З.), которая решает все свои национальные задачи совершенно самостоятельно. …В государстве все языки должны быть равны».

Особо оговаривались культурно-просветительские цели: создание национальных школ (на основе обязательного, всеобщего и бесплатного обучения). Предусматривалось ведение делопроизводства на родном языке, формирование вооруженных сил на добровольческой основе. Прогрессивный характер имело провозглашение равноправия женщин и активное привлечение их к общественной жизни (пожалуй, в такой решительной форме впервые в мусульманском мире).

Какой виделась руководителям Милли-фирка судьба Крыма? Программа об этом умалчивает – и не случайно. Вопрос оставался неясным, дискуссионным прежде всего потому, что крымские татары не составляли на полуострове большинства.

По меньшей мере, до лета в ходу была идея культурно-национальной автономии в рамках Российского государства. Национальная партия, как свидетельствует первый текст программы, придерживалась курса на создание Российской Федерации, тем самым отводя Крыму роль суверенного субъекта этой федерации – с приматом национального начала над территориальным. Такой подход сразу же вызвал настороженность других политических сил, тем более, что аннексия Центральной Радой Украины трех северных уездов Таврической губернии и отчетливая перспектива независимости Украины породили у значительной части местного населения тревогу за судьбу Крыма. Поэтому лидеры Милли-фирка поспешили разъяснить свои позиции.

На заседании Крымского революционного штаба (созданного 30 октября 1917 г. на базе мусульманских вооруженных сил – так называемых эскадронцев, но включавшего деятелей различной политической ориентации) Дж. Сейдамет заявил «Мы против татаризации Крыма, но мы против суверенной власти какой бы то ни было другой национальности над Крымом. Если мы созываем татарское национальное учредительное собрание курултай, то только для того, чтобы выяснить для себя и выявить перед другими волю татарской национальности».

Ч. Челебиев, занявший в партии и национальном движении определенно центристские позиции, выдвинул лозунг «Крым для крымцев», подразумевая под «крымцами» всех жителей полуострова. На торжествах по случаю открытия национального музея в Ханском дворце (Бахчисарай) он произнес яркую речь, подчеркнув: «В Крыму есть много цветов, у них разные краски, разные ароматы. Эти цветы – нации, которые живут в Крыму, — крымские татары, русские, евреи, греки, немцы и другие. Цель курултая – собрать их вместе и сделать из них прекрасный букет и превратить Крым в настоящую культурную Швейцарию».

Теперь об организационном строении партии, закрепленном партийной инструкцией (уставом). О высшей партийной инстанции предельно кратко сказано в параграфе 3: партия управляется председателем Всеобщего центра. Председатель и члены ВЦ избираются на всеобщем съезде. Кстати, для утверждения программы и устава достаточно было трети голосов.

Условия для вступления в партию определяет параграф 14: «Каждый мусульманин Крыма, достигший 18 лет, если не судился и не порочен, обратившись к инструктору, может требовать принятия его в партию…». Очевиден жесткий национальный и религиозный ограничитель. Главная обязанность членов партии – строжайше придерживаться линии, выработанной ВЦ. Иначе, а также в случае, если они будут «голосовать против выставленных партией кандидатов», предаваться пьянству, азартным играм и прочим злоупотреблениям, — из партии исключаются.

Отношения Милли-фирка со структурами Временного правительства, его комиссарами в Таврической губернии были сложными. 23 июля севастопольская контрразведка арестовала Ч.Челебиева по подозрению в «государственной измене». После решительного протеста крымскотатарского населения Челебиев был освобожден. Тем не менее в тревожные дни корниловского мятежа мусульманский исполком выразил готовность защищать Временное правительство.

Милли-фирка дистанцировалась, с одной стороны, от кадетов с их политикой войны до победного конца и отрицанием права на автономию для большинства народов России, с другой – от большевиков. Газета «Голос татар» писала: никакого союза с большевиками «безумными людьми, упоенными внешним блеском трескучих и пустых лозунгов, намеривающимися вызвать анархию и в море крови потопить завоеванную свободу…». Понятно, что при таком отношении к большевизму Октябрьский переворот партия встретила резко отрицательно.

26 ноября в Бахчисарае начал работу курултай, ставший мусульманским парламентом, провозгласивший (до всекрымского учредительного собрания) создание Крымской Народной Республики и принявший ее конституцию. Было избрано татарское национальное правительство во главе с председателем – Ч.Челебиевым и главой Революционного штаба – Дж.Сейдаметом.

Таким образом, Национальная партия сделала попытку стать правящей в Крыму. Однако большевики не признали КНР. В их руках к концу года сосредоточились значительные вооруженные силы, включая Черноморский флот. Они же осуществляли руководство Советами. С 22 декабря начались столкновения между большевистскими отрядами и эскадронцами.

Несмотря на суровую партийную дисциплину, Милли-фирка не была идейным монолитом, и классовые противоречия не могли не сказаться на ее политике и идеологии. Вокруг Дж.Сейдамета (в начале своей политической деятельности склонявшегося к социалистам-революционерам) группировались так называемые непримиримые. Сейдамет стал открыто высказываться за создание в Крыму, при поддержке Турции, национального государства по типу Крымского ханства. Сосредоточив в своих руках все нити реальной власти в национальном движении, он обнаружил явные диктаторские поползновения, за что получил у левого крыла партии прозвище нового Николая II.

Левую, социалистическую тенденцию представляли в Милли-фирка секретарь курултая Али Боданинский, его брат Усеин, С.Меметов, И.Люманов и др. В середине января 1918 года С.Меметовым и И.Идрисовым была сделана попытка организовать Крымскую социалистическую партию трудящихся, которая, не выработав ни программы, ни устава, ни тактики, быстро исчезла с политической арены.

В центре пытался удержаться муфтий, глава правительства, главный идеолог партии Ч.Челебиев. 11 декабря на заседании курултая, вспоминает видный большевик из крымских татар И.К.Фирдевс (С.Керимджанов): «Челебиев выступил и сказал, что нам нужно идти вместе с большевиками, что нам нужно изменить ориентацию». Не желая кровопролития и теряя перед лицом нараставшего вала гражданской войны почву под ногами, но не без помощи соратников по партии, фактически устранился от дел и ушел в отставку. Место единоличного места лидера занял Сейдамет.

Бои, тем временем, принимают ожесточенный характер, особенно в Ялте и под Севастополем. Эти события надолго вбили клин между большевиками и крымскотатарским населением.

13 января большевики вошли в Симферополь. Курултай на время прекратил свое существование. Сейдамет бежал в Турцию. Челебиев 14 января был арестован. Судьба его трагична: месяц спустя лидер крымскотатарского национального движения искавший мира с большевиками и разошедшийся в этом с товарищами по партии, был без суда убит севастопольскими матросами.

В период краткого существования на крымской земле Советской Социалистической Республики Тавриды (март – апрель 1918 г.) Милли-фирка находилась в подполье. Татарское население отчужденно относилось к новой власти. Не могло смягчить обстановку и то обстоятельство, что многие большевики, уверовав в близость мировой революции, считали национальный вопрос несущественным.

В апреле на Южном берегу вспыхнуло, руководимое эскадронцами, националистическое восстание. В ходе наступления германо-австрийских войск в ночь с 23 на 24 апреля ими была расстреляна, захваченная обманом, группа членов правительства Республики Тавриды.

Германская оккупация Крыма и коалиционное краевое правительство генерала М.А. Сулькевича, в котором Дж.Сейдамет занял пост министра иностранных дел, возродили надежды Милли-фирка на создание национального государства. Сейдамет проповедовал реанимацию Крымского ханства – под протекторатом Германии и Турции.

Он вернулся в Крым 12 мая на турецком военном корабле. Ревнитель «татарского владычества» в Крыму, выступая через три дня после своего возвращения в курултае, заявил: «Есть одна великая личность, олицетворяющая собой Германию… Этот гений, охвативший всю высокую германскую культуру, возвысивший ее в необычайную высь, есть не кто иной, как глава Великой Германии, император Вильгельм, творец величайшей силы и мощи. Интересы Германии не только не противоречат, а, быть может, даже совпадают с интересами самостоятельного Крыма».

Германские оккупационные власти, занятые грабежом Крыма, оставили без внимания эти речи. Поездки Сейдамета в Киев, затем в Берлин окончились безрезультатно. Он остался за границей, проявив себя в эмиграции бескомпромиссным противником Советской России, сторонником вооруженной интервенции.

Между тем, Милли-фирка все более явственно стала ощущать слабость своей социальной базы. Программные обещания, прежде всего в аграрной сфере, оставались невыполненными, что усиливало недовольство беднейшей части татарского крестьянства. Напрасно взывала передовица газеты «Крым» от 10 мая: «… Мы находим, что будущая Крымская республика должна выражать волю и интересы большинства населения. Уроки пережитого большевизма должны нас научить, что нельзя строить государство на диктатуре одной какой-либо группы населения. Государство должно защищать интересы всех классов, всех народов, населяющих Крым». Бушевала гражданская война, и погасить ее пожар призывами ко всеобщему примирению было уже невозможно.

Милли-фирка не имела поддержки среди рабочих и ремесленников. Отшатнулась от партии и часть радикальной интеллигенции.

На сентябрьской сессии курултая (вскоре после которой он был распущен) С. Меметов, И.Идрисов, А.и У. Боданинские и другие заявили о своем выходе из него. Осенью они вступили в РКП(б), образовав мусульманскую секцию, и встали на путь подпольной борьбы против белых и интервентов.

Взаимоотношения Милли-фирка с правительством С. Крыма, в которое ни один татарин не вошел, с самого начала были очень натянуты. На просьбы об ограниченной автономии власти ответили репрессиями. Была закрыта газета «Миллет», ставшая к тому времени весьма радикальной, у лидеров движения проведены обыски, изъята документация, отнято помещение.

В 1919 году партия представляет новую редакцию программы, существенно отличающуюся от предыдущей, основательно проработанную. В ней выдвигается задача создания Крымского государства как «подлинной народной республики». Партия объявила себя парламентской, проводящей свою линию исключительно мирными средствами, через депутатов парламента, выбранного «лицами только крымскими (… оставшимися в Крыму 5 – 10 лет), достигшими 21 летнего возраста, путем всеобщего, равного и тайного голосования».

Правительство Врангеля, в отличие от предшествующего деникинского, старалось расширить базу белого движения, не собираясь, между тем, всерьез удовлетворять никаких сепаратных требований. Правда был возобновлен выпуск газеты «Миллет», появилась газета «Голос крымских мусульман» на русском языке. Не носили уже прежнего размаха гонения на участников национального движения (что не распространялось, разумеется, на татарских коммунистов – их казнили вместе с коммунистами других национальностей). Но крымскотатарский съезд в мае 1920 года, на котором выступил сам Венгель, превратился в комедию и прошел при полном равнодушии делегатов. Законопроект о самоуправлении татар так и остался на бумаге.

Милли-фирка при Врангеле находилась в подполье и принимала участие в организации «зеленого» — партизанского движения. Пути ее и белогвардейцев разошлись окончательно. В апреле 1920 года состоялись переговоры ЦК Милли-фирка с представителями большевиков и меньшевиков о координации действий, в частности, выпуске совместного антиврангельского воззвания. На так называемом Коктебельском съезде (конференции) Крымской организации РКП(б) 5-7 мая было постановлено «усилить контакт с татарской национальной партией «Милли-фирка», которая, как выяснилось, определенно ориентировалась на Советскую власть», — вспоминал активный участник этих переговоров Н.Бабахан (С.Я. Бабаханян).

После занятия Крыма Красной Армией Милли-фирка (председатель ЦК – С. Хаттатов) намеревалась найти общий язык с большевистской властью. Татарские деятели были, видимо, весьма обнадежены тем отношением к крымскотатарскому народу, которое от лица Советской власти выразил командующий Южным фронтом М.В. Фрунзе. «Местное коренное татарское население…, — заявлял он, в частности, в газете «Известия», — безусловно, радо нашей победе, что подчеркивалось в ряде приветствий и торжественной встрече Красной Армии. Коренное крымское население и раньше оказывало помощь нашим повстанцам и, несомненно, теперь будет служить надежной опорой Светской власти».
25 ноября 1920 года ЦК Милли-фирка Крымревком с докладной запиской. Это крайне примечательный документ программного характера, в котором цель партии определялась на этот раз как переход «от капиталистического хозяйства к коммунально-коллективистическому». Советская Россия признавалась «первым верным и естественным союзником угнетенного мусульманства». Однако, акцентирует записка, мусульманский общественный уклад совершенно отличен от еврейского, следовательно, движение мусульман к коммунизму должно быть особенным (здесь скрывалось отрицание для стран Востока стадии диктатуры пролетариата).

«Если будет признано, — заканчивает записка, — что Милли-фирка вела в Крыму общественную борьбу и сыграла революционную роль, то Милли-фирка добивается: 1) легализации; 2) передачи татарских религиозных, просветительских дел и вакуфов в ведение Милли-фирка; 3) разрешения издания газеты «Миллет», литературных и научных журналов и книг».

Так была запрещена Национальная партия, которая к концу 1920 года насчитывала (возможно, по завышенным данным) до 10 тысяч человек. Милли-фирка разделила судьбу всех политических партий, распущенных в первой половине 1920-х годов.

В энциклопедии сказано: «После освобождения Крыма от белогвардейских войск Милли-фирка перешла на нелегальное положение и не прекращала антисоветской деятельности вплоть до конца Великой Отечественной войны 1941-1945». Сколь-нибудь убедительные доказательства этого заключения мне лично неизвестны. Деятельность Милли-фирка как реальной контрреволюционной, а тем более террористической организации после 1920 года не прослеживается (исключая эмиграцию).

После шестидневного процесса В.Ибраимова секретарь ЦК ВКП(б), член Политбюро В.М.Молотов, выступая на заседании Оргбюро ЦК ВКП(б) с повесткой дня «О работе и состоянии Крымской партийной» 1 августа 1928 года, заявил: «За спиной Ибраимова, несомненно, стояли люди более культурные, чем Ибраимов, но зато и более опытные политические враги Советской власти. Нет сомнения, что эти враги группировались в особую антисоветскую организацию крымских буржуазных националистов (организация миллифирковцев), руки которых запачканы в уголовных делах и политических преступлениях против советской власти…».

Это был сигнал к началу охоты на крымскотатарскую интеллигенцию.

В декабре того же года ГПУ успешно организовало дело 63 бывших миллифирковцев. В течение нескольких лет были арестованы, сосланы в Соловецкий лагерь, а затем уничтожены все более-менее видные деятели бывшей партии, репрессированы и руководители крымскотатарских коммунистов, которым инкриминировалась, помимо прочего, связь с Милли-фирка.

История Милли-фирка, как видите, очень поучительна. Из нее напрашивается вывод: решить насилием национальные проблемы невозможно, ибо таким образом они только загоняются вглубь, плодя кровь, обиды и счеты, чтобы впоследствии выплеснуться с новой, порой разрушительной силой.

Александр ЗАРУБИН,
доцент Симферопольского государственного университета.
«Крымские известия» №69 (78). 8 апреля 1992 года

Похожие материалы

Ретроспектива дня