Умеренность, выдержка и мудрость
Бесконечная череда международных конфликтов, многие из которых ведут свою историю еще с середины прошлого века, и в нынешние финансово-кризисные времена ничуть не стихают. Взрывоопасная ситуация вокруг Ирака, Афганистана, нестабильное положение непризнанных республик и автономий на территории бывшего Советского Союза, развал Югославии и сохраняющийся до сих пор раздел Корейского полуострова — вот далеко не полный перечень тех проблем, которые человечество при всем своем старании и усилиях никак не может пока разрешить.
Меняются президенты, премьер-министры, генеральные секретари ООН и первые лица в других международных организациях — а проблемы конфликтных регионов по-прежнему доминируют в отношениях между самыми различными государствами и тяжелым неразрешенным бременем висят на всем мировом сообществе. Как же их все-таки решить: есть ли какие-то общие положения, которые могли бы быть использованы в различных уголках нашей неспокойной планеты, и кому в этом «примирении народов» должна принадлежать решающая роль?
Именно на эти вопросы попытался ответить бывший министр иностранных дел Иордании, первый посол своей страны в Израиле, а затем — вице-премьер правительства Марван Муашер. В своей недавно вышедшей книге «Арабский центр» он решил рассмотреть изнутри самый длительный и до сих пор непрекращающийся конфликт между арабами и израильтянами на Ближнем Востоке.
Кто только за все эти годы не пытался решить ближневосточную проблему: и Соединенные Штаты, и европейские страны, и «умеренные арабы», и многочисленные международные структуры. И все они так и не смогли помирить между собой два враждующих народа, которые, будучи выходцами из одной этнической и языковой семьи, по-прежнему продолжают смотреть друг на друга либо через прицел автомата «узи», либо бросая в «ненавистных оккупантов» бутылки с «коктейлем Молотова».
Умеренность, которую расценивают как слабость и трусость
Что же требуется для того, чтобы конфликт между двумя противоборствующими сторонами был решен мирным путем? Прежде всего — выдержка, государственная мудрость и умеренность в действиях, которая может позволить избежать усугубления противоречий на будущее. Особенно важной такая политическая умеренность становится для Ближнего Востока, где, по словам Муашера, «американцы и европейцы смотрят на арабов как на экстремистов». А между тем именно с помощью умеренных арабских лидеров в арабо-израильском конфликте достигались хотя бы какие-то подвижки.
Сейчас же именно умеренные арабские силы уступили свое место радикальным и настроенным только на конфликтное разрешение противоречий силам — той же «Аль-Каеде» и движению «Хамас» в Ливане и Палестине. Причем, как отмечает Муашер, «радикальные силы стали гораздо более популярными, чем умеренные, на Ближнем Востоке потому, что именно они ассоциируются у местного населения с решительностью и возможностью достижения окончательной победы над Израилем».
На самом же деле именно центристские силы в арабском мире при поддержке международного сообщества — и прежде всего США, ЕС, России и ООН — могут окончательно разрешить этот застарелый и кажущийся вечным конфликт на Ближнем Востоке.
Еще один важный момент для разрешения длительного противостояния на Ближнем Востоке — это демократизация существующих там арабских режимов. Чем дольше эти страны будут закрытыми и авторитарными, считает Муашер, тем больше шансов на приход к власти будут иметь радикальные силы, для которых единственным решением ближневосточного конфликта станет физическое уничтожение Израиля как государства.
При этом Муашер уверен, что для достижения всеобщего мира на Ближнем Востоке с такими группировками, как «Аль-Каеда», надо непременно сражаться, потому что они в любом случае не приемлют компромисса, и будут воевать со всем миром — не только с Западом, но и братьями по вере в мусульманских странах. А вот с такими организациями, как «Хезболла», которая появилась как ответ арабов на отобранные у них территории, надо вести всесторонние переговоры, убеждать их сложить оружие, отказаться от насилия и включать их в мирный политический процесс.
Однако сделать это очень непросто. До сих пор в арабском мире, как, впрочем, и в других частях света, умеренность и желание найти компромисс рассматриваются как слабость, проявление неспособности «твердой рукой» навязать свою волю. И именно поэтому умеренные политики и в арабском мире, да и в других странах частенько в последние годы терпят поражение и уступают дорогу более радикально настроенным государственным деятелям.
Появится ли «разумный политический центр» на постсоветском пространстве?
Вопрос умеренности в политике и поиска компромиссов, нежели угроза силы или прямое ее использование — один из самых актуальных политических вопросов не только на Ближнем Востоке, но и на территории бывшего Советского Союза. Хотя некоторые политологи считают, что, дескать, распад СССР произошел без «серьезного кровопролития» (видимо, по сравнению с той же бывшей Югославией), тем не менее наверняка жители Нагорного Карабаха, Чечни, Приднестровья, Абхазии, Южной Осетии и других его частей с таким определением не согласятся.
Понятно, что сам распад Союза был вызван главным образом спонтанной и во многом конъюнктурной борьбой за власть в Москве между союзными и российскими элитами. Но по прошествии почти 17 лет «раздельного сосуществования» новых государств целый ряд политических процессов и формирование национальных правящих кругов вполне могут дать ясную картину того, что можно ожидать от дальнейшего развития событий на постсоветском пространстве.
Прежде всего стоит отметить, что все те конфликтные ситуации, которые на территории бывшего СССР до сих пор остаются неразрешенными, совершенно нереально решить с позиции силы — вне зависимости от размеров военных бюджетов, количества танков и самолетов, а также размещения у себя в стране зарубежных военных баз. Как показали события на Кавказе в августе нынешнего года, попытка подменить процесс переговоров военными авантюрами в итоге отбрасывает страны региона на много лет назад. И даже при желании самых прагматично настроенных политиков дипломатическое решение вопросов отодвигается на очень отдаленную перспективу.
Важно и наличие некоего «объединяюще-мыслящего» либо единого лидерства одной из стран СНГ, либо влияния на такую умеренность в политических делах уважаемой и стабильной региональной организации. Среди руководителей стран Содружества, пожалуй, только президент Казахстана Назарбаев регулярно выступает и с идеями интеграции стран Центральной Азии, и объединения всех государств СНГ, и с предложениями по созданию того же таможенного союза России, Казахстана и Белоруссии.
Все же остальные руководители стран СНГ (во многом — и той же России) прежде всего пытаются в своей политике отстаивать собственные, сиюминутные интересы без оценки дальнейшей перспективы развития того же постсоветского пространства, пренебрегая настойчивой и малопривлекательной дипломатической «долбежкой» своих партнеров-конкурентов по Содружеству.
Если взять те же страны Центральной Азии, то одной из причин отсутствия в регионе своего рода мощных центристских и объединительных сил является крайне нестабильное их экономическое и социальное положение. Те же президенты Кыргызстана, Узбекистана, Таджикистана настолько погружены в решение самых насущных проблем своих стран — снабжение продуктами питания, создание транспортной инфраструктуры, обеспечение занятости населения, — что у них просто нет возможностей и времени что-то планировать на длительную перспективу.
По примеру Ближнего Востока и целого ряда арабских государств в странах СНГ (и в первую очередь — в Центральной Азии, а также в Белоруссии) важным является и большая открытость социальной жизни этих стран, установление в них большего политического и социального плюрализма. Ведь зарождение любых религиозных радикальных движений, появление в регионе экстремистских организаций происходит по большей части именно потому, что жесткая авторитарная власть сама загоняет недовольство и протесты вглубь, и потом беспощадно борется с тем, что можно было бы вполне заставить работать на перспективное развитие собственных государств.
И еще один важный момент, который следует иметь в виду, говоря о формировании крепкого умеренного по своим взглядам политического «центра» на постсоветском пространстве. Это желание большего числа стран Содружества стараться оставаться подальше от возникающих на его территории конфликтов, в том числе — и с применением военной силы.
Так, позиция «моя хата с краю» была характерной для всех без исключения стран СНГ в момент военного противостояния России и Грузии летом нынешнего года. Да и в постоянных трениях между Азербайджаном и Арменией никто, по большому счету, из государств Содружества сильной и решительной воли на дипломатическом фронте не проявляет.
А ведь сегодняшний мир, как показывают те же события на Ближнем Востоке, вокруг Ирака и Афганистана, настолько взаимозависимы, что конфликт между даже двумя государствами в состоянии буквально перекроить всю существующую систему международных отношений на нашей планете (только вспомните, сколько кардинальных изменений произошло в мире после того, как Абхазия и Южная Осетия провозгласили свою независимость).
Поэтому отсидеться в стороне, отделаться пустыми, общего содержания декларациями и комментариями насчет «важности решения всех проблем мирными средствами» в нынешнем мире никак не получится — ни у «сильных и больших», ни у тех, кто проводит многовекторную политику в международных делах.
Но и содействовать разрешению конфликтных ситуаций на том же постсоветском пространстве куда разумнее сегодня не угрозой военной силы, а постоянной дипломатической работой, «умеренностью» своем «невоенном поведении» в межгосударственных делах и самое главное — постоянной ориентировкой на перспективу развития отношений с другими странами, нежели пытаться «выжимать» из ситуации сиюминутные выгоды, которые во многом в дальнейшем на поверку оказываются эфемерными и иллюзорными.
Юрий СИГОВ,
Вашингтон