В последние дни во всех регионах прошли голосования за и против поправок в Конституцию. Депутат Госсобрания Якутии Сулустаана Мыраан единственная среди коллег проголосовала против поправок. И на этом же заседании парламента объявила, что складывает с себя депутатские полномочия. НВ поговорили с Мыраан, чтобы понять, сложно ли депутату в небольшом городе пойти против партии и президента.
— Поправки президент внес в Госдуму 20 января, 11 марта Госдума уже принимает поправки. За 50 дней столько поправок: как они успели все это рассмотреть? За 50 дней все ступени успели пройти?
— А 12 марта у нас было пленарное заседание. И я в руки взяла этот документ только в день заседания. Чтения в Госдуме прошли 11-го, а мы рассматривали документ 12-го. Представляете? За один день! За один день что мы могли?
Я не думаю, что все наши депутаты тоже полностью ознакомились со всеми поправками. Очень много с каждой поправкой нужно работать, это занимает уйму времени. Я пока не уехала по делам в районы, сидела днями и ночами изучала по сайтам, по СМИ.
Все произошло очень стремительно, и я считаю, что в этом тоже нелегитимность, потому что не дали ознакомиться с документами. У нас не было обсуждения в комитетах, все стадии обсуждения у нас в парламенте тоже не прошли. Все нормы продвижения документа, закона, были нарушены даже в этом отношении.
— Когда вы читали поправки, какие из них вызвали у вас возмущение и несогласие?
— Это в первую очередь статья 84 главы 4, где про президента, там все, кроме первого пункта, вызывает вопросы, потому что по этой статье получается, что президент все три ветви власти берет в свои руки.
У нас сейчас в действующей Конституции очень хорошо прописано разделение властей. Там, где есть разделение властей, демократия есть хотя бы в названии. А когда это все [объединение властей в руках президента] вводится в Конституцию, то получается, что Основной закон наш становится нелегитимен. И с этим нелегитимным инструментом депутаты должны создавать законы. Значит, законы не могут быть уже легитимными. Правовое положение депутата определяется именно Конституцией.
Если бы еще несколько депутатов в нашем парламенте региональном проголосовали против — хоть какая-то была бы надежда. А я единственная проголосовала против.
— Я вас правильно понимаю, что вы чувствовали, что если вы проголосуете за и останетесь депутатом, то вы как депутат будете нелегитимна?
— Вот именно. Вот поэтому мне и пришлось сложить свои полномочия. Просто другого выхода нет.
— Как вы сами себе объясняете: почему никто, кроме вас, в вашем парламенте не проголосовал против?
— Вы знаете, когда c каждым депутатом общаешься на человеческом уровне по отдельности, — это личность, люди, которые стараются что-то сделать, защищают интересы народа. Но когда они начинают голосовать своими фракциями, партиями — это уже совсем другая какая-то субстанция, там уже моральные нормы перестают работать. Это очень стыдно, это очень страшно.
Они становятся зависимыми. У нас в парламенте за время моего нахождения два или три раза было переголосовывание. Люди сначала голосуют, не принимают, потом их начинают давить фракционно — и уже переголосовывают, меняют свои решения.
— Давно вы стали депутатом?
— Полтора года назад.
— Часто было так, что вы оказывались в меньшинстве и шли вразрез с общей позицией?
— Да, конечно, часто. И это, конечно, очень печально говорить.
— По каким еще вопросам вы голосовали не так, как все остальные?
— Это многие вопросы регионального плана. У нас очень сложная ситуация с оптимизацией бюджетных учреждений, больниц. Особенно в сельской местности. Оно по всей России так, конечно. Но наш народ живет трудно, и в то время, когда люди остаются без работы, средств к существованию, и принимаются решения, которые идут вразрез с положениями жителей нашей республики, — в таком случае я тоже голосовала против и оставалась одна.
У меня много публичных мероприятий было. Пикеты, митинги по экологии, правозащите. Когда я считала, что незаконно обходятся с людьми, я ходила на митинги, делала акции, организовывала движения республиканского масштаба.
Во время выборов президента организовала движение в поддержку Грудинина. Республика у нас первое место заняла по количеству голосов, отданных за Грудинина. И, естественно, действующей региональной власти это очень не нравилось.
— Когда шли в депутаты, у вас была какая-то мечта или цель, которую вы ставили перед собой?
— Мечта… У нас должно быть правовое государство.
Когда перед законом — ты богатый или не богатый, власть имущий или неимущий — все должны быть равны. Только в таком государстве может быть справедливость.
А это может, наверное, каждый на своем месте делать. Именно предпосылки создавать для того, чтобы было правовое государство, гражданское сознание. Это все должно идти снизу, подниматься с регионов. У нас региональный парламент, мы можем создавать свои законы, только тогда можно и от коррупции избавиться, только тогда у нас будут независимые суды, только тогда у нас будет какая-то справедливость. Вот эта моя такая цель, наверное.
— Какие местные проблемы вы хотели решить?
— У нас очень большая закредитованность населения, это очень утяжеляет жизнь. Я понимаю, что закредитованность не только у нас в республике, но и по всей стране, но если в теплых краях можно выжить за счет садовых участков, у нас здесь трудно, поэтому люди у нас влезают в долги. И мне хотелось работать с этой проблемой, защитить людей от закредитованности. Хотя я понимаю сейчас, что с теми законами, которые защищают именно банки, — это очень трудное дело.
Вторая наша боль — у нас тяжелейшая ситуация с экологией. Хотя говорят, что в Сибири, на Севере хорошая экология — нет, далеко не так.
У нас очень много промышленных компаний, недра эксплуатируются очень агрессивным путем. До традиционного уклада жизни никому дела нету. И не думают о здоровье людей. У нас идет настоящая борьба, я бы сказала, даже битва за выживание. У нас не работают законы имеющиеся, потому что все в пользу больших компаний.
Но в комитет по экологии меня не пустили. Ну, видимо, считают, что я что-то не так сделаю там, в этом комитете.
— Вы были во фракции «Справедливой России». Вы уходите из партии?
— Я не член партии. Я противник того, чтобы общественники состояли в партиях, потому что партийная дисциплина — это страшное дело.
Человек связывается по рукам и ногам. Я считаю, что общественник должен быть свободным.
Я прошла [в парламент] через «Справедливую Россию». Но я не согласна с политикой президента Путина и не согласна с несменяемостью власти, а эта партия сторонников Путина. Когда я шла в депутаты, у нас была договоренность с руководством региональной партии, что они не вмешиваются в мои дела. И они этого придерживались, хотя было несколько очень острых моментов. Когда выбирали здесь председателя правительства, я выступала против, и фракция меня поддержала, хотя было очень сильное давление. Это партия «Справедливая Россия» в тот момент показала себя как политическая сила.
Но вот сейчас в связи с Конституцией глава партии попросил «Единую Россию» поддержать. Фракция не может отказать, и, конечно, они поддержали.
На меня давления не было, но с такой Конституцией я защитить интересы народа не могу. И хотя партия меня очень поддержала [в том, чтобы пройти в парламент], но когда встают такие принципиальные вопросы — это уже вопрос совести и чести человека — приходится уже выбирать между тем, чтобы быть далее в этой фракции или не быть.
— Вам сложно было в этот раз пойти против коллег? Вы считаете это смелым поступком — то, что вы сделали?
— Честно говоря, смелости особой я не вижу. Смелость — это когда, наверное, пересиливаешь себя. Я себя не пересиливала, я поступила как сочла нужным.
Хотя, конечно, это трудно. Там был и глава республики, там все были. Я при всех объявила о том, что складываю свои полномочия. Это был очень такой момент тяжелый для человека.
Когда ты говоришь такие вещи перед коллегами, перед всем руководством, это нелегко. Но в то же время это не пересиливание себя. Делаешь то, что по твоим принципам.
— Вы называете себя общественницей. Расскажите, чем вы занимались последние годы?
— Семья у меня многодетная, я многодетная мама, пятеро детей. С мужем в этом году справляем 35 лет как состоялась наша семья. Дети все взрослые, все закончили высшее образование, сейчас у меня только студент один, остальные отучились.
У нас был маленький бизнес, семейный бизнес. Это были перевозки пассажиров на внутренних городских рейсах. У нас тогда три автобуса было, чтобы содержать большую семью. Потом, когда дети подросли, с бизнесом решили прощаться. Это очень хлопотное дело, мы закончили.
— Сейчас, когда вы сдали мандат, как себя чувствуете?
— Я, конечно, в подвешенном состоянии. Я очень много езжу, очень много людей со всей республики ко мне обращаются со своими бедами. И сейчас, честно говоря, про это думаю: как быть с этими обращениями, как дальше продолжить свое дело.
Я понимаю, что со временем все это как-то устаканится. Но сейчас, надо это признать, на душе нелегко.
Я считаю себя ответственным человеком и считаю, что до конца депутат должен отстаивать интересы людей. А у меня выбили из рук главный мой инструмент — Конституцию.
— Что вы будете теперь делать с этими обращениями, с людьми?
— На следующей неделе хочу по этим обращениям выйти в мэрию и далее по инстанциям. Думаю, что коллеги, наверное, не все отвернулись, может, кто-то понял.
Я человек неспокойный, не буду сиднем сидеть. И я никогда не скрывала, не боялась говорить про это: сменяемость власти должна быть. Нужно поднимать самосознание общества гражданского, развивать наших людей, чтобы они умели отстаивать народ наш, отстаивать свои права. Для этого надо работать, просвещать людей, рассказывать. Этим и буду заниматься.