Гейдар Джемаль — один из самых популярных экспертов на российских телеканалах. Его мнение интересно не только тогда, когда новость о каком-либо событии горяча и пыль обсуждений ещё не осела на страницах бумажных газет и интернет-порталов. Важно другое — политические прогнозы Гейдара Джемаля часто сбываются самым удивительным образом.

Вот и сейчас он представляет нам пока ещё малопонятную будущую Европу, где будет потеряна политкорректность, исчезнут обязательства элит перед широкими низами и наметятся контуры нового устройства, похожего на феодализм с сословными предрассудками и элементами силового принуждения. Всё это, конечно, на очень высоком технологическом витке.

14 лет назад, когда Владимира Путина только избрали на первый срок и для большинства населения он был всего лишь ставленником Ельцина, приезжал в Ригу. Мы брали у него интервью, и он сказал очень интересную вещь:

«Путин будет вести сейчас патриотическую политику, он будет восстанавливать государство и национальное достоинство народа».

«Почему?» — удивились мы. Ведь у президента России тогда была однозначная репутация либерала.

«Любой человек, который сейчас придёт на место президента России, должен будет это делать, потому что пришло время».

Прошло несколько лет и в 2004 году мы снова взяли интервью у Гейдара Джемаля. И в тот раз он снова сказал знаковую вещь — что если Америке захочется «прощупать» Россию, то она устроит провокацию в Южной Осетии или Абхазии. Через четыре года после этой беседы произошла грузино-осетинская война.

О том, что происходит сегодня в мире, о новых горячих точках и опасностях, о том месте, которое занимает Латвия в столкновениях Запада и Востока, Севера и Юга мы и беседуем сегодня с известным российским политологом.

Новая Реставрация

— Господин Джемаль, недавно на выборах в Великобритании успешно выступила Партия независимости, которая выступает за выход Англии из Евросоюза. В Италии и в Испании тоже говорят о возможном выходе этих стран из еврозоны. Как вам кажется, сегодня Евросоюз — это прочная система?

— Евросоюз прежде всего был организован по американским лекалам. То есть не так, как хотели этого европейцы и за что они вели борьбу в течении нескольких столетий. Ведь, в принципе, Европейский союз существовал уже в XIX веке. Поскольку вся Европа управлялась синклитом переплетённых друг с другом родственными связями монархий. И как известно, все ключевые монархии, кроме республиканской Франции, где Бурбоны были отстранены, а Бонапарт был лишён империи после неудачной войны — вся остальная Европа управлялась просто родственниками — двоюродными братьями и племянниками.

Сегодняшний Евросоюз, который и создан был как замена той идеи единства, за которую воевал в своё время Наполеон, и которую имел в виду также и Фюрер Третьего Рейха — этот Евросоюз совершенно не соответствует исторической мечте европейцев. Потому что существует в качестве системы, обслуживающей НАТО. А НАТО — это то ярмо, которое было наброшено на шею европейцам после поражения Европы в 1945 году. То есть НАТО — это форма потери суверенитета и порабощенности Европы Соединёнными Штатами. Поэтому сегодня Евросоюз по отношению к Соединённым Штатам вынужден играть совершенно служебную, неполноценную роль.

Напомню, что роль международного жандарма у Соединённых Штатов существует всего навсего на протяжении пары поколений. И что даже до Второй мировой войны это была хоть и достаточно мощная, входящая в первую «пятёрку» Запада, но при этом не главная страна. А до Первой мировой войны это была страна со статусом нынешней Австралии. То есть значение США, её роль как сверхдержавы невероятно выросла за счёт поражения Европы в 1945 году, и за счёт того, что возникла двухполярная система, которая, по большому счёту, просто была сговором между Москвой и Вашингтоном, игрой в одни ворота.

— Но двухполярной системы больше не существует, Советского Союза как сверхдержавы больше нет…

— И сегодня Запад снова подходит к порогу кризиса по масштабам, возможно, превосходящим итоги Первой мировой войны. И, кстати, разрушение Советского Союза, который на первый взгляд кажется победой Запада, на самом деле, является сильнейшим ударом по мировому порядку. Потому что именно Советский Союз страховал Запада и был преградой на пути революционных движений, которые могли сотрясти, а, возможно, и обвалить этот мировой порядок. То есть Советский Союз фактически не воспользовался целым рядом благоприятных ситуаций для того, чтобы разрушить западную капиталистическую систему: после Вьетнама и тогда, когда начала рушиться натовская структура в Европе вместе с событиями 1968 года во Франции, революцией 1974 года в Португалии — всё это было заблокировано Советским Союзом. А сегодня Советский Союз исчез, тем самым дестабилизировав общую ситуацию в мире. Поэтому, на мой взгляд, в западном мире грядёт очень серьёзное переформатирование. В том числе и переформатирование в плане Евросоюза, который вряд ли сможет выжить в том виде, в каком он сейчас существует…

Дело в том, что сейчас Запад и весь мир переживает начальную стадию транзита — из одной общественно-политической формации в другую. Потому что кончилась эра, скажем так, «финансового капитализма», основанного на разделении, потреблении и производстве в глобальных масштабах, когда в одной части мира сосредоточенно потребление, а в другой сосредоточено сверхдешёвое производство. И всё это организовано и крышуется системой спекулятивного кредита. Вот эта форма — потребительского, финансового капитализма — она исчерпала себя, и она завершается. И в этих условиях Соединённые Штаты как страна, основанная на либеральном капитализме, является жандармом мирового порядка. То есть Соединённые Штаты являются преградой на пути следующего исторического шага, новой политико-экономической формации, которая будет основана на совсем других принципах.

— А что это за новая формация? Что будет её основой?

— Это постпотребительская экономика, которая будет основана на возврате в практику некоторых черт, которые считались присущими предыдущим формациям. В частности, некоторые формы неофеодализма и внеэкономического принуждения людей.

— То есть мы возвращаемся в Средневековье?

— Можно сказать так. Но на новом высокотехнологическом витке. Короче говоря, Соединённые Штаты являются преградой на пути этого исторического транзита — и они будут сметены этой исторической волной.

— А как вы представляете себе переформатирование Европейского союза? Какой будет новая Европа?

— Европа избавится от жандармской роли США. Но это не значит, что Европа рассыпется снова на национальные государства и утратит единство. В этой новой, постлиберальной и постпотребительской эпохе Европа снова будет переформатирована в единое пространство, но уже без американского фактора; так сказать, без последствий 1945 года. Уже сейчас в Европе поднимается эта тема, и я думаю, что через 10 лет вообще совершится переоценка 1930-1940 гг., и политкорректность, связанная с поражением Европы в 1945 году, с Нюрнбергом, будет отброшена. Этот тренд потихонечку, подземно начинает доминировать в европейском пространстве.

Второе, и, пожалуй, самое главное. Завтрашняя Европа будет совершенно не похожа на Европу 1960-1970 гг. Прежде всего, потому что европейская элита на постевросоюзном пространстве — я имею в виду пространство единой Европы после развала Евросоюза — эта элита освободит себя от социальных обязательств перед широкими низами. Эти социальные обязательства были приняты на себя в период существования СССР. В период мощного давления профсоюзного, рабочего и коммунистического движения. В период, когда после 1945 года главными партиями Европы были французская компартия, итальянская компартия. А либералы Великобритании, которые пришли после Черчилля, очень мощно атаковали традиционный, так сказать, аристократический правящий класс Великобритании — со своими законами о наследстве и т. д. Вот сейчас больше нет того фактора, который принуждал элиты идти на очень широкие уступки низам. Поэтому они будут освобождаться от всяких социальных обязательств и переходить снова к сословному обществу с сословными привилегиями. Это уже практически в воздухе.

И вот что интересно: как олигархи были выращены в недрах комсомола и КГБ, так сегодня завтрашние правители Европы выращиваются в рамках той структуры, которую им позволили иметь США. Европейцы уже сейчас выращивают свою международную бюрократию, но в недрах чужой, навязанной им системы Евросоюза. И понятно, что эта система уже сыпется, и она уйдёт.

Воспоминания о будущем

— Скажите, в случае развала Евросоюза, который вы прогнозируете лет через десять, вот этого процесса переформатирования европейского пространства — какая судьба ждёт Латвию, прибалтийские республики?

— Я не исключаю, что прибалтийские республики могут потерять свой суверенный статус, поскольку суверенный статус вообще, скорее всего, будет вчерашним днём. Потому что Европу ждёт возврат к новому феодализму. И это будет система вассалитетов и сюзеренитетов. И в этом смысле Прибалтику ничего хорошего не ждёт. Прежде всего, потому что грядёт возвращение сословий, а у Прибалтики нет собственной большой исторической традиции, собственной аристократии. Если не считать, конечно, Литву. Но у Литвы это сегодня больше миф, где их Гедиминасы — не понятно совершенно. Где представители знати Речи Посполитой — того, что составляло польско-литовскую унию лет 400-500 назад? Всё это есть в учебниках истории, но реально всё-таки нет. И реально очень слабо присутствует клерикальный фактор.

Что же касается Латвии и Эстонии, то там, как известно, реальной знатью являлись германские бароны — рыцари. И, собственно говоря, они таковыми остаются и до сих пор. То есть со старой, традиционной аристократией у Германии всё в порядке. Они все заседают в советах транснациональных корпораций; они все контролируют свои старые замки и свои счета в банках, и входят, так сказать, в «золотой пул» господ мира. Поэтому и в будущем Латвию и Эстонию, скорее всего, ждёт роль вассалитета в рамках нового европейского единства. Что касается Литвы, то, возможно, её положение будет чуть лучше…

Но я хочу сказать, что причастность Латвии к СССР и участие в советском проекте — тех же латышских стрелков в Гражданской войне — оно уже ставит страну в неравноправное положение в европейской системе будущего. Поэтому как-то ожидать каких-то плюсов от этого будущего прибалтам не стоит…

— Если мы вас правильно поняли, вы имеете в виду, что население Латвии в сознании европейцев — такие уже несколько советские латыши, и они как бы уже не нейтрально окрашены в их глазах?

— Да, всё, что имело отношение к Советскому Союзу воспринимается как элемент системы, где была прервана историческая преемственность. То есть историческая преемственность той знати, которая до сих пор считает, что только она одна обладает глобальными правами на мировое господство. Сегодня, после того как уйдут либералы, нувориши и выскочи — а они уйдут в ближайшее время — и потеряет значение американская империя, как мировой жандарм, где, по крайней мере, декларируется фактор демократизма и безродности, снова будут восстановлены привилегии старых домов, которые, кстати говоря, существуют не только в Европе, потому что система старой аристократии, связанной друг с другом, распространяется по всему миру. И туда входит, допустим, и хашимитская династия в Иордании, и императорский дом в Японии, и многие другие…

Монархическая структура никуда не уходила, она как бы лежит в холодильнике. И она спокойно присоединяется к верхушке банковского капитала, так называемому «фининтерну». Мы же понимаем, что ни один принц официантом в кафе не работает — они все сидят в советах директоров таких транснациональных корпораций как «Дженерал моторс», «Опель» и других структур… Если вы посмотрите на то, сколько сегодня монархий, то окажется, что достаточно много. В принципе, половина стран, в которые мы ткнём ручкой или указкой на карте, окажутся монархиями: Бельгия, Голландия, Скандинавия. И в Германии все династии на месте. Конечно, это федеральная республика, но это абсолютно никого не волнует. Баварский королевский дом — он полностью жив. И, что называется «лайв анд кикин», как говорят англичане. Вюртембергская монархия, вестфальская монархия, все эти курфюрсты Саксонии — все они на месте, они все при делах. В остальных странах неевропейского мира — Ливийский королевский дом, Египетский королевский дом — они все, кстати, находятся в Европе, и все ждут своего часа.

— Скажите, в рамках того, что вы называете «неофеодализмом», вот мы сейчас говорим о возрождении Османской империи, о том, что она восстанавливается у нас на глазах… Так, может быть, мы можем в скором времени увидеть султана?

— Дело в том, что Эрдогана уже сейчас называют «избранным султаном». Он уже сегодня видит себя в этой роли. Он уже сейчас считает себя таковым. Я его лично знаю, я с ним вместе молился в мечети — и я видел, что он даёт людям целовать руки. Ещё до того, как он стал президентом, он был ещё мэром Стамбула — а ему уже руки целовали! Хотя это, собственно говоря, идёт против всех исламских норм. То есть он вёл себя как некий бей и как некий паша скорее, чем как исламский брат.

Богач, бедняк…

— Господин Джемаль, вот вы говорили, что социальные программы в Западной Европе будут сокращаться. И они уже сокращаются. Действительно, нет больше Советского Союза, нет той идеологической конкуренции. Но пока у нас в Латвии остаётся надежда, что мы просто немного отстали от Запада, что пройдёт немного времени, мы подтянемся — и у нас тоже будут хорошие медицинские системы и достойные пособия появятся. Но, возможно, на самом деле мы являемся просто авангардом новой социальной реальности. Может быть, на таких территориях как наша и обкатывается эта будущая социальная система?

— Конечно, с вами меньше церемонятся. А на Западе всё-таки существуют ещё остатки социального движения. Там ещё существуют профсоюзы, студенчество, там выходят сотни тысяч людей на улицы. И европейские бюрократы пока не готовы в нынешних условиях вот так жёстко рискнуть всем, то есть вызвать социальный взрыв. Но, они, конечно, готовятся к тому, чтобы рискнуть, и этот взрыв уже встретят во всеоружии. Поэтому они демонтируют социальные подпорки, которые были созданы в эпоху противостояния с СССР, не сразу, а постепенно. Но надо сказать, что почва уже готова. Сегодня 1% населения планеты владеет 90% мировых богатств.

Посмотрим, как это происходило. В 1920 году 1% мирового населения владел 40% мировых богатств. В 1970 году — после полувека существования СССР — 1% мирового населения владел только 20% мировых богатств. То есть конкуренция с Советским Союзом их вынудила сократить долю контроля над мировыми богатствами в два раза. Но уже к 1990 году эти проценты опять стали подниматься, а к нынешнему времени 1% мирового населения владеет… 90% мировых богатств! То есть сегодня 1% населения Земли обладает гораздо более мощными материально-финансовыми позициями, чем он обладал, допустим, в 1920 году, когда советская власть фактически только вот-вот ещё появилась, но ещё не существовала. То есть по сравнению с началом XX века — монархическим, капиталистическим и т. д. — сегодняшний 1% вдвое усилил свои позиции…

И так называемый «золотой миллиард» — это уже миф. Никому этот золотой миллиард не нужен — только 1%…

Поэтому уже сегодня роль Прибалтики в Европе мало чем отличается от роли, допустим, сербов, которые стали внутренними мигрантами и тоже работают на Евросоюз. Мало отличается от роли румын. То есть такая периферийная Европа с пониженным статусом, с пониженным уровнем признания, которая подвергается эксплуатации человеческого фактора. И мало чем отличаются индусы в трущобах от таких же клошаров в Париже. Потому что для реальной знати, для банковского капитала, абсолютно не существенно, кто где там живёт. Для них европейское пространство просто часть глобального общества. И надо сказать, что эта новая полуколониальная система в Европе распространялась не без подзуживания, подыгрывания локальной, периферийной знати. Что, собственно говоря, здесь, как когда-то в Индии и в других местах, произошёл сговор между европейской знатью и периферийной.

И в результате, естественно, что этот золотой пул, этот 1% не будет делиться больше. Нет таких причин, которые бы заставили новую элиту теперь делиться с низами. И социальные программы будут, конечно, закрываться. Таким будет будущее Европы. Думать об этом иначе просто невозможно.

Для мировой элиты 80% населения мира — просто балласт

Наш собеседник — один из ведущих экспертов по современному Востоку. Только за последнюю неделю его комментарии дважды прозвучали на ведущих телеканалах России. Тем более интересен его взгляд на последние события — теракт братьев Царнаевых в Бостоне, гражданскую войну в Сирии и активизацию исламской общины в Европе.

В первой части нашей беседы Гейдар Джемаль спрогнозировал распад Евросоюза в течении ближайших десяти лет. Он считает, что в Европе не будет политкорректности, установленной после Нюрнбергского процесса, имущие слои откажутся от социальных обязательств в отношении своих неимущих соотечественников, а страны Прибалтики потеряют свой суверенитет.

В продолжении нашего разговора — о месте Латвии в противостоянии Севера и Востока, Запада и Юга.

Пародия на поджёг рейхстага

— Господин Джемаль, ещё десять лет назад, когда мы брали у вас интервью и только-только начинались разговоры об угрозе исламского терроризма, вы нам неожиданно сказали, что исламского террора не существует, что это всего лишь игры спецслужб США…

— На самом деле я несколько иначе всё это сейчас рассматриваю. Возьмём, например, последние события в Бостоне. Там слишком на поверхности лежат нестыковки, которые не позволяют оценить бостонские взрывы иначе как постановку. Постановку, на роль организаторов которой привлекались разные кандидатуры. Вначале арестовывался саудовский поданный, которого пришлось выпустить. В итоге взяли давно разрабатывавшихся ФБР братьев Царнаевых. Но слишком очевидно, что братья Царнаевы не принимали участия в организации этого дела, что это дело организовали какие-то внутренние силы. И я считаю, что потом, скажем так, в момент икс — произойдёт разоблачение этой бостонской операции — и необходимо это, видимо, для того, чтобы начать пересмотр официальных выводов по поводу 11 сентября. То есть, с моей точки зрения, идёт наступление на неоконсерваторов, на республиканскую партию. И я думаю, что в ближайшее время вопрос будет поставлен о том, что политический истеблишмент США участвовал в организации всех этих спецопераций, которые сделали возможными войны в Афганистане и Ираке.

— Вы говорите, что это внутриполитические цели. Но ещё до того, как были объявлены подозреваемые, вы написали в своей статье, что обвинения обязательно повернут на Ислам. И, действительно, повернули. И даже не просто на Ислам — повернули на Россию, на Кавказ, на Казахстан и Киргизию — то есть, в общем-то, как бы на рамки Таможенного союза…

— Да, но видите ли, в этом большом, очень постановочном деле участвуют много сил с разными повестками дня. На мой взгляд, в первую очередь, организаторы всё-таки ставят задачу полной дискредитации административной машины США. Потому что запрограммированы такие нестыковки и такие белые нитки во всём этом деле — которые просто не позволят это всерьёз рассматривать в суде.

Что же касается других сил, то они ставят перед собой другие задачи. И Царнаевых силы, ведущие следствие, используют, конечно, для антироссийской тематики. Встаёт вопрос: кто их послал в Россию? Почему Россия приняла без возражений? Почему тот же Тамерлан провёл в России полгода, хотя, на самом деле, чеченцу, живущему за рубежом, ехать в Дагестан и там спокойно жить практически невозможно. Здесь очень много тёмных, загадочных мест.

— Мы помним, что когда произошло падение Башен-близнецов 11 сентября, Путин поддержал Буша одним из первых. И был какой-то момент даже дружбы между Россией и Америкой, такого сотрудничества. Сейчас в Бостоне произошёл аналогичный теракт, но ничего подобного той дружбе уже не получается…

— Во-первых, Путин поддержал республиканцев для того, чтобы дистанцироваться от Семьи, от демократов. Поскольку именно приватизация, Ельцин, Семья — это всё тесно было связано с клинтоновской эпохой. И это всё было дискредитировано. И Путин в поисках расширения возможностей манёвра сделал ставку на неоконов, на республиканцев. Именно поэтому он стал вопреки очевидности поддерживать версию Буша и бушевский проект. А сегодня у власти в Белом доме находится продолжатель демократического дела. Там сидит Обама. А он гораздо более, скажем так, космополитичен, чем даже был Клинтон. Обама гораздо в большей степени связан с неамериканскими силами или внеамериканскими силами, чем любые демократы до него. Поэтому смысл забегать к нему с какими-то приветствиями для человека, который на протяжении 10 лет работал с республиканцами, совершенно отсутствует.

— Но после падения Башен-близнецов и обвинения мусульман Америка получила свободу рук и ввела войска в Афганистан. Если теракт в Бостоне — это подобная спецоперация, то в какой степени она развязывает Америке руки в отношениях с Россией, в отношениях с Кавказом? Вот, например, бывший губернатор Аляски Сара Пэйлин призывала бомбить Чечню — ну, как бы с оговоркой, с Чехией её перепутала…

— Выходка Сары Пэйлин — это из серии анекдотов. По поводу развязывания рук. События 2001 года и события сегодняшнего дня в Бостоне — зеркально противоположены. Бостон — это пародия на то, что произошло 12 лет назад. А события 2001 года были по сути своей «поджогом рейхстага — 2». Точно также как поджёг рейхстага, уничтожение Башен-близнецов позволило переформатировать правовое поле внутри США. Произошла отмена массы гарантий, которые давала Конституция США, по сути США было превращено в полицейское государство. Это всё прошло с огромной скоростью — как каток — по той стране, которой были Соединённые Штаты до 11 сентября 2001 года.

— Вы говорите о «полицейском государстве». Интересно, что когда произошли все эти события в Бостоне, американские родственники Тамерлана Царнаева испуганно отреклись от него, даже написали официальное заявление, которое зачитали перед камерами. Потом выступила девушка, которая представляла местную мусульманскую общину — и тоже дрожащим голосом отреклась от братьев Царнаевых. Это, конечно, напоминало отказ от своих родителей в 37 году, когда публично зачитывали заявления: «Я отказываюсь от своего отца, потому что он враг народа». Когда в России были подобные террористические акции, показывали родственников этих террористов в Дагестане, в Чечне — никто от своих детей не открещивался. Такое даже невозможно представить. Что же происходит сегодня в Америке?

— Да, американцы запуганы. Приведу такой пример. После того, как начались так называемые «поиски» Джохара Царнаева, сто квадратных миль Бостона вместе с пригородами были фактически опечатаны. Закрыты полицейской операцией. Людей выводили из их собственных домов — с руками, поднятыми вверх, под дулами автоматов — и обыскивали их дома. То есть шло прямое попрание всех конституционных прав американских граждан. Причём в масштабе целого города. Наблюдатели, в том числе и такие серьёзные как Роберт Крейг, крупнейший назначенец Рейгана, который возглавлял Уолл-стрит Джорнел, в частности, пишет по поводу того, что произошло в Бостоне, что даже король Георг, воевавший потив американской революции, не мог себе позволить отдать такой приказ своим красномундирникам — провести операцию с обысками на пространстве сто квадратных миль, которую сейчас вела национальная безопасность США. То есть страна кардинально изменилась за последние годы.

Миссия в Кабуле

— Господин Джемаль, недавно Латвия отправила в Афганистан очередную группу солдат. Когда-то наши латвийские ребята воевали в составе советских войск в Афганистане. Сейчас они воюют там же, но в составе НАТО. Тогда девизом был как бы интернациональный долг, теперь девиз — «демократические ценности». Скажите, а есть какая-то принципиальная разница в целях, ради которых в Афганистане находились советские войска или натовские войска? Или это одно и то же явление?

— Да, есть определённый параллелизм. Но всё-таки в Афганистане советские войска и натовские делали не совсем одно и то же. Советские войска вошли в Афганистан, чтобы предотвратить то, что произошло позднее, то есть вторжение Запада в Афганистан. Потому что они были спровоцированы. Ибо спецслужбы США сумели убедить Политбюро, что они вот-вот туда войдут. И спровоцировали Советский Союз на то, чтобы они сделали соответствующие шаги. В итоге Афганистан похоронил советскую власть. То есть он был одним из главных факторов внутреннего кризиса империи и последующего её обвала. Но я хочу сказать, что Афганистан является в определённой мере и «могилой» для США и НАТО. Это просто не очевидно по той простой причине, что огромные медийные ресурсы брошены на то, чтобы закрыть этот факт. Но я знаю одно: талибы отказались от переговоров с Соединёнными Штатами и сказали, что до тех пор, пока хоть один иностранный солдат будет оставаться на территории Афганистана, говорить вообще не о чем.

— Скажите, а в целом что выиграла и что проиграла Америка от вторжения на Восток? С помощью войск, как в Афганистане и Ираке, или с помощью цветных революций…

— За двенадцать лет страшных усилий, обошедшихся тремя миллионами жертв, она только проиграла. Запад сегодня находится в гораздо более критическом и гораздо более слабом состоянии, чем в начале третьего тысячелетия.

И второе — в результате этих войн произошла дискредитация Соединённых Штатов как государства, которое хочет человечеству добра. То есть сегодня если ты говоришь, что моя цель — борьба с диктатурой Соединённых Штатов — все кивают, говорят — да, мы понимаем, это империя зла. Двенадцать лет назад такое было невозможно, это было абсолютно никому не очевидно. То есть произошла потеря репутации. Посмотрите, как свою репутацию мирного государства бережёт сегодня Китай. Почему, например, также Австралия до появления английских мореплавателей стояла пустой — хотя для того же Китая, который в XVIII веке создавал треть мировой экономики, как сегодня — что ему стоило открыть там и колонизировать эту Австралию? Но репутация государства, которое не несёт в мир зла, это очень большая ценность.

Треугольник «Россия-Китай-Иран»

— Десять лет назад в интервью нашей газете вы прогнозировали, что после того, как Америка разбомбит Иран, следующей будет Россия. Вы считали, что война между США и Россией неизбежна. Скажите, вы поменяли свою точку зрения на очерёдность или неизбежность этого процесса? Во всяком случае, на большой шахматной доске мы видим сейчас другую партию: Обама посчитал нужным окружать базами Китай. И удивительно быстро реанимируются конфликты, которые были когда-то у Китая с соседними государствами…

— Есть треугольник «Россия-Китай-Иран», который бросает сегодня вызов Соединённым Штатам. Но не потому что он идеологически бросает вызов США и Западу как царству тьмы, и что он борется за всё светлое и хорошее, а потому что само существование такой независимой структуры — это уже неприемлемый для Запада вызов. Неприемлемо само независимое принятие политических решений стран, которые поддерживают друг друга в этом треугольнике. Например, принятие решения о недопущении иностранного вторжения в Сирию через Совет безопасности. Поэтому главная задача Соединённых Штатов сегодня — это любой ценой разбить этот треугольник и нейтрализовать каждую из этих вершин. Но главной опасностью сегодня, с точки зрения США, является Китай.

— То есть очерёдность всё-таки изменилась за эти 10 лет. Вам представлялось, что первый кандидат на бомбёжку — это Иран…

— Динамически ситуация меняется. Десять лет назад Россия, Китай и Иран не были в такой степени скоординированы в качестве союзников. И тогда, естественно, их можно было бить по одиночке. Китай десять лет назад в гораздо большей степени зависел от Соединённых Штатов, потому что был привязан к экспорту на внутренний рынок США; полностью зависел от того, что Соединённые Штаты потребляли вырабатываемый Китаем продукт. Естественно, что когда эти три страны были сами по себе, а не собраны в треугольник, логично было бы бить их по одиночке. И действительно — начинать со слабейшего звена, то есть сначала Иран, потом Россия, поскольку она находилась тогда в слабом состоянии, и потом уже речь шла о Китае. Поскольку Китай ещё был нужен Соединённым Штатам в качестве такой «мировой мастерской», производящей товары.

Сегодня ситуация поменялась. Россия, Китай и Иран представляют собой такую уже связанную, жёсткую геометрическую фигуру, поэтому атаковать их невозможно. Оказалось невозможным даже атаковать Сирию, которая является всего лишь союзницей Ирана и России. Потому что кроме самого треугольника у каждого из его сторон есть свои союзники. У Ирана — Сирия, у Китая — Пакистан, у России — Казахстан. В итоге это получается уже целая группа стран. И мы видим против них ряд мероприятий сегодня. Например, что Пакистан подвергается ударам беспилотников. В Пакистане нарастает кризисная ситуация. Возможно, завтра придут к власти националистически настроенные военные, что сыграет на руку США, поскольку вынудит Индию играть против Китая на стороне США. Определённые мероприятия происходят и в Центральной Азии — там США взяли курс на смену нынешних режимов… Это борьба с союзниками треугольника «Россия-Китай-Иран».

— Скажите, а какая судьба, на ваш взгляд, ждёт Сирию? Ведь такая ситуация перманентной гражданской войны — она не может бесконечно продолжаться?

— Нет, не может. Я считаю, что в Сирии оппозицию сейчас поддерживает только Турция, Катар и Саудовская Аравия. Запад уже фактически вышел из поддержки оппозиции. И я думаю, что Асад выигрывает. Гражданская война в Сирии будет закрыта и, скорее всего, эти силы переместятся на другой участок.

Сегодняшние мусульмане Европы — это очень важный отряд: здесь вырабатываются взгляды, оказывающие влияние на традиционные страны Ислама. И напомню, что значительная часть радикальной оппозиции, которая, например, вернулась в Тунис или Египет — это радикальная оппозиция, которая была в эмиграции именно в Европе.

К новому берегу…

— Господин Джемаль, а чью сторону вы бы посоветовали занять Латвии в большой шахматной игре, о которой мы сегодня говорим?

— Это решать вам самим. Хочу сказать, что противостояние продолжится. Но сегодня Запад стоит на пороге огромного кризиса. Заканчивается тот период истории, центральным звеном которого было США. И мы приближаемся к системе, когда рынок уже станет не нужен, и мировой элите не будут нужны огромные массы нынешнего населения, большое количество рабочих рук. Это всё — вчерашний день. Для мировой элиты где-то 80% современного населения — это просто балласт, от которого надо будет избавляться, потому что ресурсов на всех не хватит.

И если не будущая Россия, то у этих 80% нет никаких шансов продержаться. Россия не может существовать иначе, как знаменосец свободы для всего мира. Если противостояние продолжится — это хороший вариант. Плохой вариант — если Западу удастся разрезать Россию на несколько частей, и эти части будут напрямую продавать ресурсы своих недр на мировой рынок и контролироваться частными военными компаниями, которые будут на вертолётах облетать Кемерово, Новосибирск, Екатеринбург и т. д. Это будет плохой вариант. В этом случае для человечества надежд останется очень мало. Или вообще никаких. Потому что без России, естественно, сопротивление будет таким эфемерным и, скорее всего, будет удушено теми ресурсами, которые будут у мирового правительства.

Что касается Прибалтики, то прибалтийское население о многом передумает и многое осознает. Я думаю, что интеллектуальные ресурсы — во всяком случае, у латышей — есть. И этого интеллекта достаточно для того, чтобы критически отнестись к той ситуации, к которой нынешняя Прибалтика подходит…

Лариса и Ника Персикова для латвийской газеты «Вести»

Источник: http://www.poistine.com/