На комсомольском собрании роты, где я был старшиной, майор Черпак обратился ко мне с предложением: «Товарищ старшина, вы окончили одногодичную партийную школу. Пора вам становиться кандидатом в члены Компартии. Я дам вам рекомендацию».
На что я ответил: «Товарищ майор, я по национальности крымский татарин, мой отец погиб на фронте, а меня в трехлетнем возрасте выслали из Крыма со всем нашим народом. Пока партия и правительство не вернет наш народ на родину, в Крым, я не могу быть в рядах Компартии».
Майор опешил со словами: «Да, да. Не каждому место в рядах коммунистической партии». И ушел. Я закрыл комсомольское собрание.
Я не знал тогда, что в Узбекистане начали создаваться на местах инициативные группы. Когда я вернулся из армии, поприветствовать меня зашел сосед Белял-ага Мумджи, который читал моей матери мои письма из армии. Белял-ага интеллигент по жизни и по духу.
Когда я вышел его проводить, он сказал: «Ибраим, в Коканде организована инициативная группа нашего народа. Из других мест уже начали отправлять в Москву представителей народа для ходатайства перед партией и правительством о решении вопроса возвращения народа в Крым».
Так я стал первым представителем крымскотатарского народа в Москве от Коканда. Каждый свой отпуск я ездил в Москву с заданиями от народа. Инициативная группа собиралась каждый месяц в разных районах города. Из Москвы приходила информация о проделанной представителями народа работе.
Эти собрания инициативной группы стали для меня школой, где я учился и рос. На наших собраниях я впервые узнал о существовании кингстонов на баржах. В газете участник событий на Азовском море, рядовой, рассказывал о трагедии. Баржи не топили, а через кингстон сбрасывали людей в море. В дальнейшем я познакомился с Михаилом Блохиным, участником этих событий.
На одном из собраний инициативной группы Белял-ага Мумджи сообщил, что поедет в Крым со своей семьей. Это был геройский поступок. В 1969 году, выполняя в Москве очередное задание, мне пришлось побывать в Крыму.
Конечно, я очень хотел увидеть старшего товарища и соратника. Белял-ага рассказал мне такой случай.
Когда он приехал в Крым, то сразу отправился в родной Бахчисарай. Он прошелся по улице, где стоит отчий дом. Разговорился с новыми жителями, кто-то из них попросил его зайти к больной женщине, которая длительное время лежала в постели и мучилась. Она очень переживала, что ее наказал бог за ее неблаговидную работу.
Она была негласным работником КГБ. Она каждый день в Бахчисарайском дворце рассказывала посетителям о крымских татарах всякие небылицы. И когда она заболела, она подумала, что это божья кара за ее нечистоплотную работу. Она хотела увидеть перед смертью кого-то из крымских татар и попросить у него прощения.
Белял-ага мне сказал: «Я, Ибраим, ее простил. Очень она меня просила».
Вот так создавался миф о предательстве.
Ибраим Куртосман
с. Балки (Аргын)
Белогорского (Карасубазарского) района
Газета «Голос Крыма»
№ 31 (1021) от 02.08.2013 г.