Членство в ШОС не приглашение на чай

Post navigation

Членство в ШОС не приглашение на чай

В Астане 20-21 апреля 2017 состоялось заседание Совета министров иностранных дел государств-членов Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Главной задачей дипломатов стала подготовка повестки июньской встречи глав государств ШОС, на которой, как ожидается, в организацию впервые будут приняты новые члены — Индия и Пакистан.

Зачем это нужно и не приведет это к параличу объединения, «Ъ» рассказал специальный представитель президента РФ по делам ШОС, посол по особым поручениям МИД Бахтиер Хакимов.

Специальный представитель президента РФ по делам ШОС, посол по особым поручениям МИД Бахтиер Хакимов

— На июньском саммите в ШОС будут принимать Индию и Пакистан. Не приведет ли вступление таких сложных и конфликтующих между собой стран к параличу организации, учитывая, что все решения ее члены принимают консенсусом? Да и зачем это им?

— Хотел бы начать ответ с небольшого экскурса в историю ШОС. Она была создана в 2001 году с опорой на многолетний опыт конструктивных, дружественных переговоров между Россией, Казахстаном, Киргизией и Таджикистаном, с одной стороны, и Китаем, с другой, по мерам доверия и безопасности на границе. Вокруг государств-учредителей, в число которых вошел также Узбекистан, сформировалась и группа стран, участвующих в деятельности организации в качестве наблюдателей. На начальном этапе это были Монголия, Пакистан, Индия и Иран, затем список пополнили Афганистан и Белоруссия.

За прошедшее время ШОС утвердилась как весомый и влиятельный фактор обеспечения региональной безопасности, площадка для обеспечения равноправного и плодотворного взаимодействия не только по тематике противостояния новым вызовам и угрозам, но и по экономическим и гуманитарным вопросам. Естественно, что государства стремятся повысить качество своего присутствия на площадке ШОС, вносить более весомый вклад в общую работу. Такое стремление можно только приветствовать.

Первые годы после создания организация была занята созданием механизмов сотрудничества, строительством каркаса для эффективного и качественного взаимодействия по направлениям, заложенным в Хартии ШОС. Но два года назад было единодушно заявлено, что время для расширения подошло.


— Единодушно ли?

— Да, было единодушно признано, что ШОС созрела для расширения, но этапность и модальность этого процесса подлежали обсуждению. В 2015 году главы государств-членов ШОС решили, что пришло время начать рассмотрение заявок Индии и Пакистана на присоединение к организации.

Индия и Пакистан заявили о готовности безоговорочно принять все действующие в ШОС документы. Это — принципиальное условие, никакие исключения, собственные мнения и оговорки при присоединении к договорно-правовой базе не допускаются. Тем самым Нью-Дели и Исламабад подтверждают готовность выполнять все обязательства в качестве членов ШОС. По информации секретариата ШОС, есть все основания считать, что процесс присоединения Индии и Пакистана к действующим договорам и соглашениям в ближайшие время завершится.

— То есть в июне в этом процессе будет поставлена точка?

— Мы исходим из того, что присоединение Индии и Пакистана станет ключевым событием саммита ШОС в Астане. Министрам иностранных дел на этой неделе предстоит одобрить соответствующие заключения, которые национальные координаторы рассмотрят на своем заседании. После этого согласованные проекты решений о предоставлении Индии и Пакистану статуса государства-члена будет представлен на утверждение глав государств. Сомнений в том, что все будет нормально, на данный момент нет.

— Несмотря на вражеские отношения между двумя новыми членами?

— Разногласия между отдельными государствами, к сожалению, объективная реальность. Они есть и между нынешними членами ШОС. Ключевое значение имеет то, что Нью-Дели и Исламабад берут обязательства соблюдать общие правила игры. Одно из них — не привносить двусторонние разногласия на шосовскую площадку. Конечно, предстоит пройти трудный путь взаимной притирки. Думаю, вместе мы его одолеем.


— А в чем все-таки добавленная стоимость присоединения этих стран?

— Приведу только две простые цифры: по показателю совокупного ВВП государств-членов потенциал ШОС вырастает до 24% мирового, на ее пространстве будет проживать 43% населения земного шара.

— В цифрах выглядит отлично, а в реальности?

— И в реальности все так! Индия входит в число мировых политических и экономических лидеров, серьезно претендует на статус постоянного члена Совета Безопасности ООН. Пакистан, в свою очередь, активный и влиятельный участник международных отношений по всем направлениям. Другое дело, что предстоит большая работа по реализации тех возможностей, которые появятся.


— Некоторые эксперты говорят, что Россия выступила за подключение к ШОС Индии для того, чтобы уравновесить лидирующую роль Китая.

— Я слышал о таких экспертных оценках. Каждый строит свои умозаключения. Могу сказать одно: мы исходим из объективных реалий, а не выстраиваем сомнительные схемы. Чтобы ШОС развивалась, в ней должны участвовать все страны региона. К примеру, во время недавнего визита в Москву президента Ирана Хасана Роухани российская сторона подтвердила, что поддерживает заявку Тегерана на повышение уровня взаимодействия с ШОС.

— Теперь после снятия с Тегерана санкций СБ ООН он ведь может претендовать на полноценное членство в организации.

— Есть некоторые обстоятельства, из-за которых этот вопрос пока не решается.


— Какие?

— Отдельные партнеры пока придерживаются особой позиции по этому вопросу, а для того, чтобы принять решение, нужен консенсус.

— Но Россия вступление Ирана поддерживает?

— Мы за это твердо и последовательно выступаем, и не скрываем этого. Говорим всем партнерам, что присоединение Ирана было бы обоснованным. Его официальная заявка «лежит на шосовском столе» с 2008 года и была подана в установленном порядке.

На членство в ШОС претендует также Афганистан, подавший заявку в 2015 году. Ее рассмотрение казалось бы логичным. Однако сегодня, учитывая предусмотренные для членства критерии, внутренняя ситуация в этой стране, прежде всего иностранное военное присутствие, ставит под сомнение такую возможность, по крайней мере на ближайшую перспективу.


— Кого еще Россия хотела бы видеть в рядах ШОС?

— Естественным было бы присоединение к ШОС Монголии, которая давно участвует в ШОС как наблюдатель, а также Туркменистана. Кстати, из Ашхабада поступают сигналы подключиться к работе ШОС в той или иной форме, учитывающей нейтральный статус этой страны.

Разумеется, расширение ШОС не может проходить автоматически и безгранично. Но в принципиальном плане продуманные и взвешенные шаги в этом направлении будут отвечать интересам повышения роли и авторитета организации.

— Может, с учетом этих грандиозных планов имеет смысл отказаться от правила консенсуса?

— Правило консенсуса — краеугольный камень взаимодействия в ШОС. Он позволяет развивать сотрудничество, решать возникающие проблемы и находить правильные алгоритмы совместных действий даже при пестрой палитре участников.

Важно, что незыблемый принцип принятия политических решений консенсусом, не препятствует возможности использовать при взаимодействии в экономической, социальной и гуманитарной сферах положения ст. 16 Хартии ШОС, которая допускает реализацию проектов заинтересованными государствами.

— Как это правило реализуется на практике?

— По такому принципу действует, например, Университет ШОС, где участвует только пять государств. Способ можно найти всегда, было бы желание. А оно есть. И есть то, что называется шанхайским духом, подразумевающим взаимное доверие, готовность искать общий язык, равноправие, уважение к многообразию культур, стремление к совместному развитию. В этом плане, считаю, прилив «свежей крови» пойдет ШОС только на пользу.


— ШОС все-таки не экономическая организация, она создавалась для борьбы с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом. Не опасаетесь ли вы, что с принятием новых членов, на территории которых действует множество террористических группировок, ШОС столкнется с непреодолимыми проблемами?

— Не разделяю такие опасения. Конечно, террористические организации действуют не только на территориях отдельных стран, но и фактически угрожают всему региону. В частности, «Исламское государство», которое активно создает свои ячейки на севере Афганистана, это общемировая угроза.

Членство в ШОС не означает «приглашения на чай», но готовность совместно решать стоящие перед нашими странами задачи, в том числе в сфере безопасности. Индия и Пакистан уже присоединились к Конвенции ШОС по борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом, равно как и к другим документам по борьбе с новыми вызовами и угрозами. Тем самым они демонстрируют стремление к взаимодействию.

По линии Региональной антитеррористической структуры (РАТС) ШОС уже установлены контакты с индийскими и пакистанскими партнерами с прицелом на встраивание их в работу.

Да, вопросы есть, причем деликатные и специфические. Но если есть желание решать задачи, то ответы всегда можно найти. На первом этапе я вижу больше технических вопросов, как подключить Нью-Дели и Исламабад к налаженному механизму координации, опираясь на имеющееся с ними у государств-членов ШОС сотрудничество в двусторонних форматах. Главное — Пакистан и Индия четко и твердо заявили о намерении неукоснительно выполнять обязательства, которые они на себя берут.

— А какого рода технические вопросы еще есть?

— Простой вопрос: в ШОС два официальных языка — русский и китайский. Это не будет меняться. Индия и Пакистан с данной позицией государств-членов согласны. Другое дело, что в качестве вспомогательного языка, неофициально, придется использовать также английский. Как следствие, появляется нужда в переводчиках.

— Вы упомянули РАТС. Если Китай устраивает принятие Индии и Пакистана в ШОС, зачем был запущен четырехсторонний координационный механизм в составе Китая, Пакистана, Афганистана и Таджикистана, функции которого во многом дублируют РАТС?

— Не знаю в подробностях мандат этой четырехсторонней комиссии, но, как нам разъясняли китайские партнеры, ее деятельность заточена на решение вопросов безопасности в Синьцзян-Уйгурском автономном районе. Пока дублирования функций РАТС мы не видим. РАТС позволяет закрывать многие проблемы, чего не скажешь, как представляется, о четырехстороннем механизме, который к тому же не работает на регулярной основе.

В принципе, любое государство может инициировать механизмы взаимодействия, в которых заинтересовано. Например, есть формат эффективного политического сотрудничества России, Индии и Китая (РИК). Главное — не подменять и не подрывать взаимодействие в рамках других конфигураций.

— А в целом нет ощущения, что Китай теряет интерес к ШОС с учетом его проекта «Один пояс, один путь» и других проектов?

— Для Китая, как и для России, ШОС входит в число внешнеполитических приоритетов, что подтверждает тесное взаимодействие наших стран в рамках организации. Это особенно важно в условиях, когда ШОС становится более мощной, начинает играть возрастающую роль не только в региональных, но и в глобальных делах. Вместе с китайскими партнерами мы стремимся позиционировать ШОС на всех международных площадках.

— У нас достаточно много проектов накопилось в этом регионе. Большая Евразия, ШОС, ЕАЭС, «Один пояс, один путь». На что именно ставит Россия, а что в начальной стадии?

— Каждое направление и каждая инициатива имеют свою ценность и свое значение. Идея создания благоприятных условий для свободного передвижения товаров, капиталов, услуг и технологий в рамках ШОС, то есть идея зоны свободной торговли, была заложена еще в Хартии ШОС. Но практически к ее реализации до сих пор не подходили, потому что упор делался на вопросы безопасности. Это понятно: период становления организации совпал с очень непростыми процессами на пространстве ШОС, особенно в регионе Центральной Азии.

В настоящее время поставлена задача вывести экономическую составляющую деятельности ШОС на уровень совместной работы в сферах политики и безопасности. В дополнение к программе многостороннего торгово-экономического сотрудничества ШОС и другим профильным документам главы правительств государств-членов ШОС на встрече в китайском Чжэнчжоу в декабре 2015 года приняли заявление, в котором определены основные направления развития регионального экономического взаимодействия. Обсуждались также в постановочном плане перспективы формирования зоны свободной торговли в ШОС. Но здесь пока есть расхождение позиций.


— В чем оно?

— Китай и Казахстан выступают за активное продвижение в этом направлении. Россия не отрицает такой возможности, но считает, что все должно быть тщательно проработано. Другие партнеры более сдержанны. Тем не менее дискуссии по теме экономической интеграции продолжаются. Более того, в подходах начинают проявляться признаки перехода от отказа обсуждать этот вопрос к возможности его рассмотрения, хотя и в отдаленной перспективе.

— А как экономическая интеграция в рамках ШОС соотносится с Евразийской интеграцией? И что по поводу стыковки ЕАЭС, ШОС и АСЕАН?

— Россия последовательно решает приоритетную задачу строительства Евразийского экономического союза. В мае 2015 года президент РФ Владимир Путин и председатель КНР Си Цзиньпин договорились о сотрудничестве двух стран в сопряжении строительства ЕАЭС и «Экономического пояса Шелкового пути» (ЭПШП). В июне прошлого года Китай поддержал инициативу России о создании большого евразийского партнерства с участием стран ЕАЭС, ШОС и АСЕАН. Эта идея с серьезным вниманием воспринята также асеановской «десяткой».

Понятно, что интеграционный процесс не может объединять всех сразу. Его продвижение требует тщательных, кропотливых усилий по содержательному наполнению, стимулирования интереса у других потенциальных участников.

Вместе с китайскими партнерами планомерно работаем над решением задачи сопряжения строительства ЕАЭС и ЭПШП. В середине апреля в Москве прошло очередное заседание совместной межведомственной рабочей группы по сопряжению, которую возглавляют заместители министров иностранных дел России и Китая. Российские предложения по конкретным проектам включены в общий «банк» проектов, формируемый Евразийской экономической комиссии. Параллельно ведется подготовка проекта соглашения между ЕАЭС и КНР о торгово-экономическом сотрудничестве.

— Как продвигается инициатива Евразийского партнерства?

В российско-китайском формате уполномоченные научные центры (у нас — МГУ, у китайцев — Академия общественных наук) разработали и согласовали видение модальностей и базовых параметров партнерства — на каких принципах оно должно строиться и какие задачи решать. Главы правительств двух стран на встрече 7 ноября прошлого года в Санкт-Петербурге одобрили эти наработки и поручили подготовить технико-экономическое обоснование проекта. Этим занимаются Минэкономразвития РФ и соответствующие ведомства Китая.

Интервью записали Михаил Коростиков и Елена Черненко
Источник: http://kommersant.ru/doc/3275166

 

Похожие материалы

Ретроспектива дня