Мифы ограничивают тех, кто в них верят. Они не обсуждаются и не рассматриваются рационально. Их нельзя поднести к свету, рассмотреть получше и отделить их истинные и уместные аспекты от ложных и опасных.

Постоянное повторение мифов придает им отшлифованную, жесткую структуру. Это делает мифологию замкнутым миром, в котором можно либо жить — либо не жить. Либо ты воспринимаешь через ее призму «что случилось и что случится» — либо нет.

Корни восприятия себя и других часто лежат в мифах. К американцам это тоже относится. Однако сейчас наступило время демифологизации. Для нас, американцев, это означает необходимость выйти за пределы мифологии, которой наша нация руководствовалась с самого своего зарождения до 2001 года.

Таким образом, нынешний исторический момент столь же важен, как то время почти четырехвековой давности, когда наш общий нарратив был впервые сформулирован — во вполне мифологической форме.

Казалось бы, понять это нетрудно. И, по-моему, многие американцы, действительно, уже поняли, что произошло на самом деле в 2001 году. Однако для многих смириться с этим оказалось почти невозможно.

Вдобавок администрация Буша усугубила ситуацию, предпочтя использовать 11 сентября как призыв к оружию и повод утвердить как раз те идеи, несостоятельность которых окончательно продемонстрировало это ужасное происшествие.

Мы цеплялись за идеи мощи и исключительности Америки слишком долго — и все с меньшими основаниями.

Наша неспособность адекватно воспринять наше положение как нации и положение Соединенных Штатов в мире становится вполне очевидной, если посмотреть на то, что мы называем нашими «культурными войнами».

Богоданные институты?

Впрочем, достаточно просто прислушаться к тому, что мы говорим, обсуждая политику. Когда мы рассматриваем политику в области здравоохранения, иммиграции, образования, регулирования рынка, разумно ли считать действующие институты ниспосланными свыше? Правильно ли цепляться за миф о том, что мы до сих пор живем в сакральном времени, в котором ничто не должно меняться?

Разве мы не видим, что условия и в стране, и за рубежом изменились настолько, что нам придется смириться с переменами в Америке — если мы хотим, чтобы страна продвигалась вперед? Если мы к этому не готовы или на это не способны, можем ли мы всерьез говорить об историческом развитии и о своей способности оставлять позади определенные верования и практики?

Если учесть, насколько наше общество внутренне расколото, даже сами подобные вопросы — не говоря о любых ответах на них — выглядят почти неподъемными. Лишь немногие из нас готовы их ставить. Неработоспособное состояние нашей политики — результат непреодолимого раскола.

«В итоге, мы не смогли договориться, — заявил спикер Палаты представителей консервативный республиканец Джон Бейнэр (John Boehner) после переговоров с президентом Обамой летом 2011 года. — Не из-за личностных разногласий, а из-за того, что по-разному видим нашу страну». В этом-то все и дело.

Распрощаться с мифами

На этом фоне возникает вопрос, который, возможно определит будущее Соединенных Штатов: как может народ освободиться от своих мифологических верований?

К счастью, такая ситуация не беспрецедентна. В истории можно найти немало примеров. Англичане, испанцы, португальцы, немцы, японцы, китайцы — все эти народы вынуждены были пережить подобную трансформацию и найти свою основу — или создать новую.

Всем им, как и многим другим, менее крупным народам пришлось распрощаться с национальными мифами, на которые они долго опирались. Иногда эти мифы продолжают жить на уровне исторического сюжета, но чем-то большим их уже никто не считает.

Без сомнения, национальная демифологизация — болезненный процесс. Она всегда была реакцией на поражение, деколонизацию, внутренний распад структур или на сочетание этих факторов.

Короче говоря, когда народ, живущий в мифе, лишается иллюзий — это всегда ответ нации на стук истории в дверь.

Патрик Смит (Patrick Smith)
«The Globalist», США

Оригинал публикации: Rethinking America’s Exceptionalism
Опубликовано: 08/10/2013

Источник: http://www.inosmi.ru