Россия — государство татар

Post navigation

Россия — государство татар

Книга «Освободительная война татарского народа» преподавателя Учхозской средней школы Высокогорского района Республики Татарстан (РТ) Нуруллы Гарифа вышла в 2007 году. Однако всеобщий интерес к ней возник лишь после того, как в июне этого года молодой казанский историк Александр Овчинников обратился в прокуратуру РТ с просьбой провести экспертизу научного труда на предмет наличия материалов, разжигающих национальную и религиозную рознь.

Правоохранители ничего такого в книге не нашли. О мотивах, которыми автор руководствовался при написании этой книги, и современных проблемах русско-татарских взаимоотношений «Росбалту» рассказал сам Нурулла Гариф, которого на многих форумах уже называют героем татарского народа.

— Нурулла абый, вы получили историческое образование?

— Я с отличием закончил физфак КГУ. К тому времени у меня было уже двое дочерей, жилье в Казани отсутствовало, и, хотя приглашали остаться в лаборатории парамагнитного резонанса, в 1986 году я уехал в Высокую Гору: там предоставили квартиру. Вот уже 21 год я работаю школьным учителем, преподаю физику, математику и информатику.

— Как же вы стали историком, автором двадцати книг?

— Рядом с моей деревней расположено Чаллынское городище, которое после взятия Казани являлось временной столицей Казанского ханства. В 1993 году я познакомился с Фаязом Хузиным (доктором исторических наук, соавтором книги Гарифа «Города Казанского ханства» — «Росбалт»), мы стали копать это городище, нашли много серебряных монет и других исторических памятников. За десять лет скопилось много материала. Есть историки, которые сидят в кабинете, а я в горной стороне все городища просмотрел… Я об этом писал, а как-то в 2000 году меня поймал на улице историк Рашид Галлямов и велел в понедельник утром (а была пятница или суббота) быть в приемной аспирантуры Института истории АН РТ со всеми необходимыми документами. Я пришел, сдал экзамены. Из пятнадцати поступивших закончили трое. Защитились все, кого Галлямов вот так поймал на улице и кому было около сорока — серьезные ребята.

— Рассказывают, что вы первым и чуть ли не единственным защитились в Институте истории на татарском языке…

— Все мне говорили: не пиши, это бесполезно, а я упрямствовал. Меня поддержал лишь покойный доктор исторических наук Равиль Амирханов. Я изучил все документы ВАК и не нашел ни слова о том, что нельзя защищаться на татарском. Направил туда письмо, и через десять дней, как положено, Москва ответила. ВАК дал добро, но этот ответ мне показали только перед Новым годом, когда я уже просто физически не успевал выполнить все необходимые для защиты формальности. Мы часто говорим, что, мол, Москва такая-сякая, но часто сами, бывает, тормозим процесс…

На следующий год диссовет не открыли. Так я потерял больше года и защитился только 30 января 2005 года. Запомнилось, что на улице был трескучий мороз… Потом я помог подготовить все необходимое для защиты на татарском еще одному историку, кандидатская диссертация которого лежала уже тридцать лет. На татарском можно и докторскую защитить, для этого нет никаких преград.

— Вы один из немногих татар, у которого официально, в документах, записана фамилия без русского окончания.

— «Гариф» переводится на русский язык как «осведомленный, просвещенный». Русифицированный вариант фамилии звучит как «Гарипов», а «гарип» по-татарски — это калека. Был и другой момент: в детстве документы моего отца были потеряны, и в новых вместо имени Гиматдин написали Гимай. А в Чистополе начали выпускать водку марки «Гимаевская». Получалось, что я калека, да еще водка эта… Это меня задело, да еще дети маленькие… Я, кстати, не пью, не курю.

Сейчас у каждого есть возможность в законном порядке изменить фамилию, сократить окончание «-ов». Узнав об этом, я лет шесть-семь назад написал заявление, заплатил 100 рублей пошлины, и через месяц нам с женой дали новые свидетельства о рождении. По ним мы получили новые паспорта, а у детей все это получилось уже автоматически. Конечно, пришлось менять и остальные документы, но никто не мешает сделать это.

— Расскажите об истории создания «Освободительной войны татарского народа», наделавшей столько шума.

— Идея написания серии книг, посвященных татарской истории, родилась у Булата Хамидуллина, и все в Институте истории принялись их писать. Мне дали эту тему, я написал. Книга вышла в 2007 году, и никаких проблем не было. Проблемы начались, когда при президенте РФ создали комиссию по противодействию фальсификации истории. Но если забить в Интернете запрос «освободительная война», выскакивают тысячи страниц, сотни которых посвящены только освободительной войне русского народа против монголо-татарского ига. Освободительная война украинского народа, освободительная война китайского, индийского народов, освободительная война против большевиков, освободительная война кавказских народов… Теперь есть и освободительная война татарского народа.

В моей книге нет ничего, произвольно мною добавленного. Все взято из опубликованных источников. Посмотрим теперь детскую книгу «Русь под игом» (показывает ксерокопию страниц с устрашающими иллюстрациями). Татары продают русских в рабство, убивают, насилуют, сжигают живьем, распарывают животы… Она многократно издана, школьники пишут по ней рефераты. И таких книг десятки, сотни. Мы привыкли к лжи о татарах, а теперь придется привыкать к правде. А правда глаза колет. А ведь в «Руси под игом» нет, как у меня, ссылок на исторические источники, на летописцев — одни только сказки и былины!

Потеря государственности принесла огромные трудности населению Казанского ханства — насильственные крещения, огромные поборы, изгнание из удобных мест (из городов — на 40, от рек — на 20 километров). Много народа было перебито. Тогда потеря веры была хуже, чем смерть! И против всего этого народ многократно восставал. Об этом я и рассказываю.

— Кто подбирал иллюстрации к книге?

— Я принес на выбор очень много рисунков. Некоторые выбрали, некоторые — нет. Кто непосредственно это делал, не знаю — я писатель. Все эти рисунки, гравюры (среди них, например, «Апофеоз злодеяний Ивана IV», «Пленение и отправка в рабство жителей татарского края» — «Росбалт») многократно изданы и переизданы. Овчинникову не нравится картина, на которой женщина-татарка плачет над убитым мужем. Но все мы помним «Плач Ярославны» — это его татарский вариант. Что же, одним можно плакать, а другим нельзя?

— Согласитесь, абсурдно отрицать, что насилие действительно творилось во времена татаро-монгольского ига?

— Время было такое. А само словосочетание «татаро-монгольское иго» родилось значительно позднее. Раньше татары называли себя булгарами, и у нас есть пословицы, в которых слова «монголы» и даже «татары» имеют негативный оттенок. Мы привыкли к этому названию, но оно навязано нам!

— Вы считаете, ваша книга написана объективно?

— Да, тут нет ни одного моего слова.

— К чему на обложке изображен шеврон легиона «Идель-Урал», сформированного в годы Великой Отечественной войны из татар, перешедших на службу к гитлеровцам?

— Вот, цитирую по своей книге: «Большевики в период борьбы против царского правительства в своих заявлениях по национальному вопросу включили право наций на самоопределение. Это право было отражено и в Декларации права народов России, опубликованной 3 ноября 1917 г. 29 ноября 1917 г. Национальное собрание (Милли Меджлис) приняло решение о создании национальной государственности татарского и башкирского народов в форме Урало-Волжского штата (Идель-Урал штаты). Не всем планам Милли Меджлиса дано было осуществиться. В советский период история борьбы татарского народа за свою государственность пошла по другому пути развития…».

А здесь речь идет о Великой Отечественной войне. Я, например, не знаю ни одного татарина-предателя этого периода, но знаю многих героев-татар, например, Мусу Джалиля и его соратников. В составе Русской освободительной армии Власова был миллион советских военнопленных, а их шеврон представлял собой современный российский трехцветный флаг.

— Однако мы не возвеличиваем предателей, не призываем равняться на них.

— Куда нам деться от этой истории?

— Вы считаете военнослужащих легиона «Идель-Урал» предателями?

— Я же вам сказал: я не знаю ни одного предателя-татарина. Героев Советского Союза — знаю.

— Тот факт, что этот легион был на стороне гитлеровцев, вас не смущает?

— Не знаю я такого факта.

— Просто: да или нет?

— Слово «предатель» — ведь оно относительно. Вот армия Власова, миллионы наших сограждан, которые хотели восстановить русскую государственность, — они герои или предатели? У меня нет такого права — судить их, я не был тогда, не жил с ними и не могу столько народа отнести к предателям. Если бы фашистское государство победило бы, не знаю, какую песню мы бы с вами пели.

— Давайте все же говорить о том, что было, а не о том, что могло бы быть.

— Я на этот вопрос не могу ответить.

— А рисунок на обложку все-таки вы поставили?

— Нет. Я же вам говорю: писатель я. Я ответственен только за текст.

— Тут еще портрет Заки Зайнуллина…

— Поставил его макетчик, но опять же про Заки Зайнуллина: когда он служил полковником — был нужным человеком, а когда начал служить своему народу — сразу стал нехорошим. В то же время Жириновский, который хотел нас, татар, в Монголию сослать, спокойно руководит в Государственной думе. Как вам это? Не подумайте, впрочем, что я убегаю от ответа на вопрос о легионе «Идель-Урал». Я не знаю татар-предателей, но знаю татар-героев. Вы говорите: Бог им судья, а меня хотите судьей сделать? Это белое пятно нашей истории. Не все истина, что об этом написано и сказано.

— В конце книги у вас фраза, которая также вызвала много вопросов: «Борьба за восстановление независимого государства продолжается и в наши дни». По контексту понятно, что речь идет о восстановлении татарской государственности. Правильно?

— Да.

— Чего же хочет татарский народ? Выделиться из состава РФ или речь о каких-то других формах самоопределения?

— Никуда не выделиться! Россия в современных границах — это золотоордынское государство, государство татар. Их границы совпадают, это наше государство.

— И наше тоже, вы про нас не забывайте…

— И ваше, и наше. И эту Россию мы хотим видеть с человеческим лицом, чтобы она и к вам, и к нам относилась хорошо, давала равные права. Думаете, мы России плохого, что ли, хотим? Мы хотим здесь как люди жить! Мы за Россию болеем ничуть не меньше, чем вы! Вот, например, татары нужны были, когда шла война с Наполеоном или против гитлеровской Германии? Нужны! А теперь что, мы не нужны, что ли, вам, что вы хотите и наш язык уничтожить, и все остальное?

— К кому этот упрек обращен — к русскому народу?

— Не надо здесь путать русский народ. Народ никогда не виноват. Проблемы сверху идут, это государственная политика. А у меня среди русских друзей больше, чем среди татар.

— Какие конкретно права татар нарушаются российским государством?

— Возьмем самое последнее. В этом году наши дети закончили татарские школы и были вынуждены сдавать ЕГЭ на русском языке. Представьте: все русские дети должны будут сдавать экзамены на английском языке. Вам больно? Вы это можете представить?

— Но, предположим, дети сдадут ЕГЭ на татарском, поступят в вузы, — но учиться-то им придется на русском! Такой подход снизит конкурентоспособность татарских школьников?

— Никаких «но». А куда вы денете права детей и Декларацию о праве наций на самоопределение? До Ломоносова вся наука была на немецком. Когда он вводил русский в научный обиход, все говорили примерно то же, что и вы сейчас. Не говорите «но», нам так же больно, как и вам.

Мы, татарский народ, поставлены в заведомо неравное положение. Я понимаю — ЕГЭ по математике, по физике, но ЕГЭ по русскому языку — это политика. Если раньше освободительная война велась силой оружия, то теперь — другими ресурсами. Мы просто хотим выжить, а нас хотят русифицировать.

— Процесс глобализации — это реальность, и, хотим мы того или нет, он касается и русских, и татар. Можно ли его приостановить? Не бесполезны ли ваши усилия?

— Почему это наш язык бесполезен? В таком же положении, как и мы, были украинцы, казахи, а теперь у них прекрасно наука развивается. На каком языке не преподавай, наука — она и в Африке наука. И зачем нас заставлять сдавать ЕГЭ на русском? Мы — два огромных народа, которые сформировали эту государственность. Мы уже по границам столько врагов нашли — прибалты, грузины, те же украинцы, зачем же нужен еще и внутренний враг — татары?

— А самим татарам нужен родной язык? Татарские школы закрываются, потому что родители хотят обучать детей на русском. Когда ломали номера «Булгар», где закончил свои дни великий Тукай (татарский поэт, публицист Габдулла Тукай — «Росбалт»), никто из татар не встал перед бульдозером. Это же о чем-то говорит?

— Говорит… С нами давно уже перестали считаться. Сколько мы боролись за право женщин фотографироватся на паспорт в платке, за латинскую графику… Но не все же люди такие, как мы. Мы стали такие, какие мы есть. Такие, что уже некому выходить.

— Сохранилась ли в татарах пассионарность?

— Если вы бывали в татарских деревнях, то знаете, что там — свой менталитет. Сейчас в деревню пришел Интернет, телевидение, все бытовые удобства. Если раньше все ехали в город из-за быта, теперь единственное привлекательное в нем — это работа. В деревнях богато живут, но работы там нет. Мужчины обычно едут на шабашки, зарабатывают за лето 150-200 тысяч, а зимой смотрят за скотиной. Татарский менталитет сохраняется именно в деревне. Я его не хвалю, нет. Русские — более жизнерадостные, мы, татары, живем только работой. Но оттого, что мы разные, мы привлекательны друг другу.

— Позвольте провокационный вопрос? Ваши дети уже взрослые, приходит пора жениться, выходить замуж. Предположим, сын или дочери захотят связать свою судьбу с русской девушкой или парнем. Одобрите ли вы такой выбор?

— Понимаете, детям удобно у нас. Дома все по-татарски, нет проблем с языком, с верой. Похвалюсь: я живу с женой 24 года и не то что ударить ее — за все годы ругательного слова не сказал. Даже думаю, не занесут ли меня в книгу рекордов? Дети все это видят. А отрицательных примеров вокруг полно… Потом, это в молодости все просто, а к старости и вы начнете задумываться о вере, об обычаях, с родственниками больше общаться, и обязательно этот вопрос встанет. Я им не говорю, что, мол, это нельзя, то нельзя, но объясняю такие вещи. Выбор за ними, но выбор — они знают, какой.

— И все же, примете ли вы русскую невестку или зятя?

— Да, бывает по-разному — и удачный брак между представителями разных национальностей, и неудачный — между представителями одной. У меня в роду — нет смешанности, только татары.

— Но если вдруг такое все же случится?

— Не случится.

— Как реагировали ваши друзья, коллеги, когда поднялся шум, пошли вызовы в прокуратуру?…

— Мне звонили сотни людей, и все говорили: увидишь Овчинникова — поздоровайся с ним и скажи спасибо. Правда, я его не видел, лично с ним не знаком, но совет друзей исполню. У меня к нему никакой неприязни нет: что он свои мысли высказал, что я — свои, это нормально, это так и должно быть.

— «Освободительную войну…» раскупили практически полностью. Планируется ли ее переиздание?

— Теперь государство, видимо, поняло свою ошибку. Вряд ли ее снова издадут. Но я-то могу на любой работе работать, у меня, как у татар принято, семьдесят профессий. Кстати, гонорар за книгу составил 8 авторских экземпляров и около 1700 рублей.

— Как вы думаете, чем закончится вся эта история вокруг вашей книги?

— Это сблизит нас. Заставит задуматься. Этой книгой, искренне это говорю, я никому не хотел сделать больно. В обществе что-то ненормально, раз появляются такие проблемы. Мы пытаемся правду написать, а нас за это в прокуратуру сдают. А на русском языке таких книг сотни, на наш народ вылиты тонны грязи, создан негативный образ. Во многих вещах вы нас не понимаете, а мы удивляемся, почему — мы-то вас понимаем! История не должна ложиться под политиков, наша цель — говорить правду. Прошлое нужно помнить и знать, чтобы оно не повторилось в будущем.

Беседовала Яна АМЕЛИНА

www.rosbalt.ru

 

Похожие материалы

Ретроспектива дня