Имперское государство знает не только права человека и гражданина, но и права народов. Империя — союз народов, каждый из которых имеет свои особые права и особые обязанности, а распределением этих прав и обязанностей занимается имперская управленческая элита, которая верстается не по национальному, а по идеократическому признаку. История показывает, что именно такая социальная конструкция обладает большим запасом прочности.

1.

Российские национал-демократы любят поговорить о том, что Россия, увы, является не национальным демократическим государством, где все граждане имеют равные права, а империей, то есть государством сословным, где одна из наций представляет правящее сословие, а остальные ущемлены в правах. Только в отличие от империй Запада здесь якобы угнетаемой нацией является нация империообразующая — русские. В качестве иллюстрации этой мысли один из лидеров нацдемов Алексей Широпаев обращается к «делу Мирзаева» и указывает на то, что и представители политической элиты Дагестана и «кавказское лобби» в Госдуме выступили в его защиту, а окажись на его месте русский спортсмен, то его бы якобы никто защищать не стал.

Отсюда Широпаев делает вывод, что представители народов Северного Кавказа в России — некое элитарное сословие, которое имеет множество привилегий и защищено от правосудия в отличие от «туземцев-русских».

Короче, Российская Федерация — империя, в которой правят «кавказцы»: «кавказцы в России — особые, лучшие люди. Типа англичан в колониальной Индии. Их уважают и боятся. Туземцев-русских можно не уважать и не бояться»[1].

Оставим на совести Широпаева такие смелые обобщения, которые трудно увязать с очевидными фактами. Так, если «кавказцы» — правители России, то как же первый президент России Ельцин мог отдать приказ бомбить села и города «правителей», а второй президент России Путин обещал этих «правителей» «мочить в сортире»? Если же речь о том, что «кавказцы», живущие в российских мегаполисах вроде Москвы, могут в случае чего «откупиться» от российского правосудия, то не потому же, что они «кавказцы» (иначе, только при произнесении имени «Расул» судья отпускал бы обвиняемого), а потому, что у них есть деньги.

Если бы на месте Мирзаева оказался какой-нибудь сын члена Совета директоров «Газпрома» или сын члена Совета Федерации, русский по национальности, то дело вообще развалилось бы, не дойдя до суда. Если назвать вещи своими именами, то кавказская диаспора заняла заметное место в экономической и даже политической элите современной России по той простой причине, что в России победили капиталистические, рыночные отношения.

Кавказцы еще с 1960-х-1970-х годов традиционно занимались в Москве торговлей (цветами, овощами, фруктами и т.д.) [2]. Кроме того, ряд видов преступной деятельности носил ярко выраженный этнический характер, ими занимались тоже представители отдельных народов Кавказа (вспомним грузинских «воров в законе»). Иначе говоря, кавказцы и в советские времена контролировали значительное количество московских рынков и часть доходов преступного сообщества в их руках были сосредоточены немалые капиталы. Но тогда в России не было капитализма и факт обладания даже очень большими деньгами мало что значил.

В СССР под тонким флером марксистской идеологии скрывалось традиционное для России сословно-служилое государство. Все жизненно важные ресурсы в нем (начиная с дефицитных колбасы и сапог и кончая жилплощадью и московской пропиской) не продавались на рынке, а распределялись государством, в зависимости от того, какое место занимал человек в сословной иерархии или другими словами, насколько высоко оценивалось его служение государственной идеологией [3].

Чтобы ездить в автомобиле «Чайка», иметь квартиру в центре Москвы и элитную дачу в Подмосковье, нужно было не «делать деньги» (пример директора «Елисеевского магазина» Юрия Соколова, расстрелянного в 1984 году за финансовые махинации, показал, каково в СССР было истинное положение, казалось бы, всесильных «теневых миллионеров»), а стремиться занять должность, по которой эти блага полагались. Служение государству в СССР ценилось гораздо больше, чем умение «ковать бабло».

То же касалось и защиты от милицейского преследования: от милиции невозможно было откупиться, (если только речь не шла о не очень серьезном правонарушении). Тот же спортсмен Мирзаев, соверши он то же самое 30 лет назад, однозначно получил бы реальный срок, и никакая кавказская диаспора ему бы не помогла. Но представители партаппарата, начиная с определенного уровня, фактически находились вне сферы действия советского правосудия (хотя за проступки и преступления их ожидал особый неофициальный «сословный суд», зачастую лишавший всех привилегий и влияния). Они были своеобразным ненаследственным служилым дворянством, получившим в распоряжение (но не в собственность) большие привилегии, ресурсы и блага, напоминая тем самым «служилых людей» — помещиков допетровской Руси.

Когда же эти «ненаследственные дворяне» захотели заполучить государственную собственность в свои руки и легализовали в бывшей РСФСР капиталистические отношения, то тут и началось раздолье для бывших спекулянтов, теневиков, барыг, торговцев, перекупщиков, среди которых, как уже говорилось, заметную роль играла «кавказская диаспора», прочно закрепившая за собой городские и особенно столичные рынки.
Итак, не сохранение сословного общества, то есть такого общества, где разные социальные группы имеют разные права, а как раз разрушение такого общества и введение буржуазного гражданского общества, где все равны перед законом — и депутат, и лидер парламентской фракции и директор рынка, и где это равенство воплощено в дензнаках, привело к обострению «кавказского вопроса».

2.

Тут мы подошли к одному очень тонкому моменту. Нацдемы любят поговорить о том, что в современной России отсутствует равенство граждан перед законом. Это доказывает лишь то, что провозглашая себя сторонниками идей либерализма, капитализма, демократии [4], сами они довольно смутно представляют, к чему ведет воплощение этих идей. В Конституции Российской Федерации уже провозглашено равенство граждан перед законом, независимо от их вероисповедания, национальности, пола и т.д. (статья 19 Конституции РФ гласит: все равны перед законом и судом). С точки зрения юридической Россия представляет собой эгалитарное, гражданское общество, подобное западным. Но могут возразить, что так дело обстоит только на бумаге, а в реальности «кавказец», имеющий деньги, подкупает суд и уходит от ответственности, бедный же русский отвечает по суду, как говорится, «за себя и того парня». Кто же спорит с этим! Но нацдемам, увы, не приходит в голову, что столь восхваляемая ими парадигма либеральной демократии как раз и предполагает только лишь юридическое, но вовсе не фактическое равенство всех граждан.

Более того, та же парадигма либеральной демократии провозглашает, что юридическое равенство граждан является условием для их фактического неравенства, которое является нормой и против которого бороться вовсе не нужно. Либерализм не тождественен утверждению равенства, об этом кажется, достаточно недвусмысленно и многократно заявляли идеологи неолиберализма. Либеральная демократия выступает за минимально ограниченную конкуренцию, прежде всего, в области экономической. Чтобы эта конкуренция была честной и эффективной, нужно, конечно, чтоб изначально люди имели равные права (например, чтоб дети аристократа и дети лавочника подчинялись одному и тому же закону). Но только изначально! Затем же, по итогам конкурентной борьбы, один станет успешным и богатым, а другой — нищим неудачником. И успешный и богатый будет в более выгодном положении перед государством и его законодательством и полицией, чем нищий неудачник, потому что богатый человек может нанять себе хорошего адвоката, внести за себя залог, заплатить журналистам за создание благожелательного общественного мнения и т.д. С точки зрения настоящей либеральной демократии, повторю — это норма, а не исключение.

Возьмем инцидент с высокопоставленным и далеко не бедным французским политиком Домиником Стросс-Каном. Когда его поместили в нью-йоркскую тюрьму по обвинению в изнасиловании горничной отеля, то наши доморощенные «либералы», особенно с форума «Эха Москвы» как только не упражнялись в панегириках: мол, на цивилизованном Западе, где истинная, а не «суверенная россиянская демократия», человека, совершившего преступление, наказывают по закону, независимо от его чинов и уровня благосостояния. Когда Доминик Стросс-Кан вышел из тюрьмы под залог и оказался под домашним арестом в супердорогом и суперкомфортном доме, панегириков стало меньше. Когда же против Стросс-Кана и вовсе прекратили уголовное преследование, все обожатели «цивилизованного Запада» и вовсе как-то стыдливо замолчали. Чем еще раз доказали, что не имеют даже представления о сути подлинной западной доктрины либерализма, согласно которой Стросс-Кан как человек успешный и состоявшийся и должен иметь преференции перед нищей чернокожей горничной — аутсайдером любимой либералами конкуренции.

3.

По логике либерализма Широпаев со товарищи должны не проклинать Мирзаева, а наоборот … защищать его. Ведь Мирзаев — человек, который «сам себя сделал», и в отличие от студента Агафонова обладает в столь же юные годы солидным состоянием… Он победил в экономической конкуренции, состоялся, на таких стоит капитализм. То же самое распространяется и на других небедных «кавказцев». Но Широпаев и Ко ведь не просто демократы и либералы, они — национал-демократы и национал-либералы. Иными словами, он готовы пожертвовать определенными либеральными принципами ради блага одной, в данном случае русской нации. Этим наши нацдемы отличаются от «просто либералов» вроде Чубайса и Каспарова, которые наоборот, готовы пожертвовать национальными интересами государствообразующего народа России ради как можно более глубокого утверждения либеральных идеалов. Широпаев и Ко считают, что в капиталистической конкуренции должны участвовать лишь русские, а представителей других народов, которые в условиях рынка сумели занять уже теплые места, нужно депортировать из России и закрыть перед ними границы. Но это — идеологические мечтания, не более. Попробуем представить как все это может выглядеть на деле.

Допустим, нацдемы все же пришли к власти. Они объявили об отделении от России Северного Кавказа, а возможно, и Татарии с Башкирией и Якутией. Россия стала федерацией русских республик, «цивилизованной страной европейского типа», с капиталистической экономикой, либеральной политической системой, стремящейся попасть в Евросоюз и НАТО (как и провозглашается в манифесте национал-демократов). Но общины кавказцев в крупных городах никуда не делись и от своего бизнеса они отказываться не собираются. Во-первых большинство «кавказцев» — уже граждане России и имеют те же самые права, что и граждане русского происхождения, такова политическая аксиома столь любимой Широпаевым и Ко либеральной демократии. И во-вторых при капитализме частная собственность неприкосновенна и изъять у кавказцев автостоянки, шашлычные, кафе и прочее невозможно.

Конечно, правительство национал-демократов может издать закон о том, что гражданами новой России могут быть лишь лица русского происхождения и что у всех остальных, ставших негражданами, их собственность конфискуется и передается русским. В свое время Адольф Гитлер так и делал по отношению к евреям (в 1933 году по Нюрнбергским законам евреи были лишены гражданства Германии, а в 1938 провозглашена «аризация экономики», в ходе которой на евреев Германии была наложена контрибуция, ограничена их хозяйственная деятельность и была конфискована собственность еврейских общественных организаций). Но ведь наши нацдемы с жаром убеждают депутатов израильского кнессета и Европарламента в том, что они — либералы, сторонники европейских демократических ценностей и никакого отношения к гитлеризму и нацизму не имеют [5]. А если оставаться в рамках европейских ценностей, то единственным инструментом, регулирующим миграцию, могут быть лишь устанавливаемые государством квоты и то его применение вызывает гнев и справа и слева: коммунисты и социалисты видят в них угрозу для «угнетенных наций», правые, пробуржуазные партии — угрозу для капиталистов, нанимающих дешевую рабочую силу. А с натурализовавшимися мигрантами, получившими гражданство, по либеральным законам вообще ничего сделать нельзя…

Пример Западной Европы и современной Российской Федерации показывает, что в условиях капиталистической экономики и бессословного гражданского демократического общества невозможно что-либо противопоставить социально-негативной активности мигрантов и их общин. Не получится это и у национал-демократов, даже если они смогут прийти к власти и осуществить свои планы по геополитическому расчленению России. На самом деле эффект будет обратным. Утеряв контроль над Северным Кавказом, республики которого станут независимыми государствами, московское правительство не сможет ограничивать миграцию оттуда. Сейчас, вкладывая деньги в кавказский регион, правительство добивается хотя бы того, что часть жителей Кавказа все-таки остаются на малой Родине, а не едут «искать счастья» в Москве.

Независимость Северного Кавказа превратит его в подобие современного Узбекистана, где практически все взрослое работоспособное мужское население живет тем, что ездит на заработки в Россию и Москву. А ведь с Кавказа к нам поедут не дворники и строители, как из Средней Азии или Молдавии, а братья, племянники и внуки торговцев и владельцев рынков и участников этнических преступных группировок. И никакая таможня и пограничники остановить их не смогут, поскольку коррупция в этих органах запредельная и при капитализме уничтожить ее нереально. И паспорта национал-демократической конфедерации они будут получать гораздо быстрее русских мигрантов, приехавших из Средней Азии, несмотря на гневные обличительные речи с телеэкранов политиков вновь образованной конфедерации.

4.

Итак, проблема как раз в том, что сплоченные и богатые диаспоры отдельных народов, занимающиеся торговлей (и преступным промыслом) в крупных городах России, используют институты капиталистического рынка, эгалитарного гражданского общества, правового государства в своих интересах. И это прекрасно им удается, потому что бессословное капиталистическое либеральное общество и государство так устроены, что тот, кто владеет большими капиталами, легко может защитить себя, если надо уйти от ответственности. И ничего с этим сделать в условиях капитализма нельзя, даже попытка отделения от России даст только отрицательный эффект.

Однако опыт показывает, что когда такого рода иноэтничные общины, оказавшиеся в крупных городах сталкиваются не с либерально-капиталистическим, а со служилым и сословным государством и обществом, каковое в явном виде существовало в России до революции и в неявном и после нее, то все меняется. Ведь во-первых служилое и сословное государство регулирует миграцию населения внутри страны. И в царской России, и в СССР был институт прописки, что затрудняло переезд жителей национальных окраин в центр и тем самым снижало риск межэтнических столкновений на почве ксенофобии. Те же самые чеченцы, которые вытеснили грузин из преступного бизнеса в Москве после распада СССР, ринулись в столицу благодаря отмене прописки и замены ее более мягким институтом регистрации. А ведь наши либералы хотели вообще ввести в России свободу передвижения по западному образцу и если бы Лужков в начале 1990-х не принял постановление об особом режиме в Москве, нынешние проблемы были бы в десятки раз больше и сложнее.

Во-вторых, авторитарное и служилое государство может непосредственно обращаться к этническим общинам и по закону наложить на них определенные обязанности (и дать определенные права). Причем, за невыполнение обязанностей оно предусматривает не индивидуальную, а коллективную ответственность. Например, в Российской империи действовал особый указ «О видах на жительство», который регулировал перемещения «инородцев» (то есть неправославных подданных). Им определялись места постоянного проживания (для оседлых — волость, к которой приписаны, для кочевников — район кочевок), отлучаясь из которых «инородцы», как остальные подданные, обязаны были получить паспорта, если они подтверждали, что устраиваются на работу в новом месте. Срок действия паспорта был один год, для его продления нужно было получить согласие «инородческого начальника» по месту постоянного жительства.

Естественно, «инородческие начальники» вовсе не были заинтересованы в том, что представители их народа вызывали неприязнь к себе в Москве, Петербурге или других русских городах. Ведь ограничивая «инородцев» в правах, имперские власти предоставляли их общинам существенные льготы, например, при занятиях торговлей в том или ином регионе и тем или иным товаром [6]. Но раздражение властей или общества их поведением — и эти преференции перешли бы к другой общине. Поэтому «инородческие начальники» при малейших признаках дурного поведения сами лишали виновника возможности выезжать за границы мест компактного проживания, не продлевая ему паспорт.

Естественно, это не распространялось на «инородческое» дворянство, которое в основном было уравнено в правах с русским дворянством, а значит, его представители имели постоянные пожизненные паспорта, и могли свободно передвигаться по территории Российской империи. Иначе говоря, ограничения накладывались на рабочую силу и буржуазию этих народов, политическая элита, чье предназначение было служение имперскому государству и чья лояльность империи была гарантирована, освобождались от таких ограничений.

Своеобразный принцип коллективной ответственности народов негласно существовал и в СССР, хотя в законодательстве Советского Союза он, конечно, отражен не был. Вспомним хотя бы национальную политику Сталина после войны, а именно выселение из мест компактного проживания чеченцев и крымских татар. Вне зависимости от нравственной оценки этих действий, мы должны констатировать, что перед нами имперская политика, связанная с концепцией договора не между гражданами, а между имперской властью и тем или иным народом.

Тут мы и подошли к самому главному. Имперское государство знает не только права человека и гражданина, но и права народов. Империя — это союз народов, каждый из которых имеет свои особые права и особые обязанности, а распределением этих прав и обязанностей занимается имперская управленческая элита, которая верстается не по национальному, а по идеократическому признаку. История показывает, что именно такая социальная конструкция обладает большим запасом прочности и ей не страшны действия тех или иных этнических общин и диаспор.

Либеральное же государство западного типа знает только права индивидов, поскольку общество для него — результат договоренности индивидов, которые выражают свою волю при помощи голосования. Законы либерального государства ничего не говорят о правах и обязанностях тех или иных этнических общин, они говорят лишь о правах обособленного атомизированного буржуазного человека. Поэтому такое государство не может противостоять социально-активным этническим общинам да еще и обладающим немалыми капиталами. Члены общин не чувствуют себя атомизированными людьми. Внутренний общинный закон, основанный на традициях, авторитете старших или духовных лиц, для них выше, чем внешний либеральный закон [7]. Отсутствие законов, регулирующих отношения общины и государства, члены общин воспринимают как отсутствие законов вообще. Результат — известен, члены этнических общин с легкостью нарушают закон и с такой же легкостью уходят от ответственности, члены гражданского общества метрополии напротив, выполняют закон и жестоко наказываются за его нарушения.

Община в условиях капитализма и либерализма проходит сквозь заслоны гражданского общества как нож сквозь масло и в этих условиях требовать еще больше либерализма, равенства прав, капитализма и проклинать империю с ее сдерживающими механизмами — все равно что отказаться от огнетушителя и пытаться тушить пожар бензином.

Рустем ВАХИТОВ,

Уфа
13 сентября 2011 г.

[1] — Алексей Широпаев По поводу дела Мирзаева http://shiropaev.livejournal.com/73763.html
[2] Специалист по этнической экономике С.В. Рязанцев пишет о том, что в 1960-1970е- годы грузины и азербайджанцы, которые закрепили за собой монополию в торговле фруктами, овощами и цветами в российских городах, получали от 600 до 800 % прибыли. С.В. Рязанцев Этническое предпринимательство как форма адаптации мигрантов http://ecsocman.edu.ru/data/017/352/1216/008rQZANCEW.pdf
[3] — см. об этом С.Г. Кордонский «Сословия в постсоветской России»
[4] — см. Манифест Национально-демократического альянса России http://nazdem.info/texts/83
[5] — см. заявление координационного совета Национал-демократического альянса России по поводу обвинений НДА в симпатиях нацизму в израильских СМИ http://nazdem.info/texts/255
[6] — как видим, вопрос не ставился так, что русским — все, а «инородцам» — ничего, как в колониальных империях Запада, каждый народ в Российской Империи имел свое предназначение и связанные с ним обязанности и права
[7] — и это касается любых общин, а не только этнических, например, для православного христианина — члена церковной общины церковный закон, безусловно, выше закона государства и если государство потребует от него творить что-либо мерзкое с точки зрения веры, он, естественно, не согласится

Источник: http://www.pravaya.ru/look/21506