Как поляков на украинцев меняли

Post navigation

Как поляков на украинцев меняли

В годы второй мировой войны сотни тысяч наших соотечественников попали в концлагеря, гетто, тюрьмы. По всей Европе было свыше 14 тысяч мест заключения для людей из государств, с которыми воевал Гитлер. Игнорируя положения Гаагской конвенции 1907 года об отношении воюющих сторон к детям, фашисты использовали и их труд на тяжёлых работах, проводили на них медицинские эксперименты, использовали как доноров. 

 

В 1946 году Международный Нюрнбергский трибунал признал эти действия преступными. Бывшие узники получили в своих государствах социальную защиту. Но не в Советском Союзе.

Линия Керзона

И только после распада СССР, когда пленников фашизма осталось не так много, они стали получать социальную помощь. В 1992 году в Днепропетровске был создан Международный союз бывших малолетних узников фашизма. В его базе данных — свыше полумиллиона фамилий живых и мёртвых несовершеннолетних невольников фашистских концлагерей. Горловчанка Анна Степановна Киндрат не знает об этой организации. Хотя через её детство тоже прошли война, концлагерь и недетское понимание того, что смерть не объявляет, кто следующий в очереди. 76-летней горловчанке трудно вспоминать то время, когда возможность стать «следующей» казалась почти неотвратимой.

На родной земле, но в чужом государстве

У семьи Анны Киндрат война забрала малую родину. Родители горловчанки Степан и Юстина — потомки украинцев, проживавших на территории, которая до войны входила в состав Польши. Эта земля стала разменной монетой истории. 1 сентября 1939 года Германия вторглась в Польшу, а в конце осени в селе, где жили Степан и Юстина, фашисты сожгли 12 усадеб, в том числе и их большой, на два хода, дом. Юстина с мужем и детьми ютились в подвале брата Степана — вместе с его семьёй. Дом брата не сгорел, но хозяевам уже не принадлежал: там поселились немцы. Никто не знал, что впереди — испытания ещё ужаснее.

Вскоре их согнали в лагерь: пленники должны были выкопать землянки, в которых потом поселились, и копать противотанковые рвы и окопы. Младшим дочкам Степана и Юстины было два и один год, старшим детям — девять и пять. В лесу за окопами паслась их корова. Надо было сохранить семью, а для этого работать, не вызывая нареканий оккупантов. Юстина, показывая на детей, выпросила у немцев разрешение бегать на опушку леса (она просматривалась из сторожевых будок немцев), чтобы подоить корову. За это часть молока отдавала солдатам.

Так дожили они до того времени, когда войска Германии покидали Польшу. «Пленников убивали каждый день — за то, что больны, что не выполнили задание, — грустно рассказывает Анна Степановна. — А перед отступлением фашисты стреляли в пленных и без причины… Многие в плену умирали от болезней: если хоть что-то накинуть на плечи удавалось найти, то обуви, считай, не было. А окопы, противотанковые рвы надо было рыть во все сезоны».

«Не только наша мама ежедневно добиралась до коровы, позволили делать это и другим женщинам. Кроме детей, коровьим молоком поддерживали раненых, больных — понемногу, но всё же… Очень нам помогли пережить плен эти коровки. Они оказались неглупыми животными, держались стадом, в холодный сезон выживали на сухой траве, тонких веточках, которые находили в лесу, на полянах», — говорит бывшая узница концлагеря.

А после освобождения из плена колесо событий завертелось в другую сторону, и тоже не без потрясений…

Уехали в товарняке

Бывшие узники концлагеря устраивались, как придётся: поначалу — во времянках. Но война продолжалась. Из-за межнационального конфликта приграничные земли Закерзонья долго были зоной подпольных боевых действий. Боевики уничтожали целые сёла. Степану и Юстине было в ту пору не до политики: думали о том, где голову приклонить с четырьмя детьми, чем кормить их, а тут каждый день — новые жертвы: погорельцы, убитые…
В сентябре 1944 года Польский комитет национального освобождения подписал с советской стороной соглашение об эвакуации «русских» с польской земли и поляков — из СССР. Из Украины потянулись в Польшу колоны поляков, а в обратном направлении из Польши — украинцы. Некоторые семьи не хотели возращаться в Украину.

Но власти с обеих сторон были непреклонны: сначала агитировали за возвращение на этническую родину, а в сентябре 1945 года в юго-восточной части Польши появились три дивизии Войска Польского: чтобы «помочь» украинцам с переездом. Под конец 1946 года в Украину переселили около полумиллиона человек. Уехали в товарняке, набитом людьми, животными, и Степан с Юстиной и четырьмя детьми. Ехали в неизвестность и пребывали в ней ещё не один год.

Квартира на две семьи из восьми человек

«Сначала нас привезли во Львов, — рассказывает Анна Киндрат, — потом переместили в Тернополь. Мы хотели обратно, в Польшу, но возвращаться не разрешали. Жили в бараке, в одном помещении — разные семьи, рядами в два яруса кровати, на протянутых верёвках сохнет одежда, дети бегают и играют на полу. Брат и я вспоминали наш дом, сожжённый фашистами, и плакали: разве можно было сравнить его с этим бараком?! Но когда вспоминали концлагерь, понимали: этот барак — счастье».

Отец работал на заводе, мама присматривала за детьми, брата Анны отправили на Донбасс в фабрично-заводское училище — тогда говорили «забрали», как в армию. Почти по-армейски это и происходило: вызвали брата с отцом куда-то, поговорили, а рано утром ему полагалось быть на сборном пункте. «Мама со мной и младшими сестрами провожала его со слезами. Знали только, что Донбасс далеко. Потом ждали писем от Миши. После окончания учёбы брат стал работать на стройке каменщиком, женился, через несколько лет получил квартиру. Писал, что жизнь в Горловке нормальная, вот в 1957 году решилась и я переехать в этот край».

Работала моя собеседница на азотно-туковом заводе, на угольном складе шахты «Кондратьевка». Долго снимала углы. В 1959 году вышла замуж, через пять лет, когда была уже мамой двоих дочерей, получила квартиру — трёхкомнатную, но на две семьи. У соседей было два сына. Как в коммуналке, с одной на восемь человек крошечной кухней, общими ванной и туалетом прожили пять лет, пока соседям дали отдельную квартиру.

К сожалению, муж Анны Степановны рано умер: в молодости на рабочем месте получил от бандитов несколько ножевых ранений, а выздоровев, пошёл работать аппаратчиком на «Стирол», где были большие нагрузки на организм.

«Вместе мы прожили двадцать лет. Дочки остались без отца в неполные 16 и 19. Я ещё 15 лет отработала упаковщицей на «Стироле», потом, после ухода на пенсию — уборщицей в профилактории, в школе», — добавляет собеседница.

А тут они были «поляками»

«Мою тётку тоже «эвакуировали» из Польши в Украину. Но позже, с помощью оставшейся там подруги, она добилась разрешения вернуться. Вся её семья очень довольна этим: когда приезжают в отпуск, одаривают оставшуюся в Украине родню такими подарками, на которые нам не меньше года собирать надо. Видно, у польских политиков, в отличие от СССР и современной Украины, не «танковое мышление», — отмечает горловчанка.

После войны и концлагеря все остальное уже не казалось невыносимым. Хотя принудительное переселение в Украину тоже многим надорвало сердце. «В разрушенной стране «своим» негде было жить и работать, а тут — мы и сотни тысяч таких же зарубежных украинцев прибыли. На какое гостеприимство рассчитывать! Хорошо, что хоть терпели язык с акцентом. Долгие годы в Украине нас называли поляками, то есть и тут мы были чужими, как и в Речи Посполитой. Вот это больнее всего ранило. Но, может, именно это и делало нас более терпеливыми, выносливыми. Мой покойный уже брат, сестры, проживающие в Западной Украине, и я, в общем-то, никогда не осуждали людей, и что бы ни послала судьба, переносим с покорностью. Такими же были и наши родители», — рассказывает Анна Степановна.

Валентина Бардар

*   *   *

 

Буква Закона

Недавно в Верховной Раде Украины приняли в первом чтении законопроект «О восстановлении прав лиц, депортированных по национальному признаку». Он направлен на поддержку крымских татар и представителей других народов, депортированных в 1941-44 годах, а также их детей, родившихся до момента возвращения семьи в Украину.

 

К сожалению, пока нет такой законодательной инициативы в отношении коренной национальности — украинцев западных территорий страны. А ведь не по своей воле им пришлось жить в других странах, под юрисдикцию которых переходили приграничные территории. Да и депортированы были украинцы из Польши по окончании второй мировой войны именно по национальному признаку и принудительно.

 

В профильном парламентском комитете по вопросам прав человека, нацменьшинств и межнациональных отношений тоже считают, что такой закон должен гарантировать восстановление прав всех народов, подвергшихся принудительному переселению из Украины.

Источник: http://www.golos.com.ua

 

Похожие материалы

Ретроспектива дня