10 февраля 1837 г. в Санкт-Петербурге погиб Александр Сергеевич Пушкин. По инициативе искреннего ценителя и знатока творчества Поэта Асана Хуршутова МФ-информ решил отметить память классика русской поэзии циклом статей, которые, на наш взгляд раскрывают А.С. Пушкина в несколько ином ключе, чем это написано во многих книгах, посвященных его жизни и творчеству…
Народы и национальные группы Юга и Юго-Запада Российской Империи
(Кавказ, Крым, Украина, Молдова) в поэзии А.С. Пушкина
На всё Божья воля. И удаление молодого Пушкина в мае 1820 года из Петербурга, и более чем четырёхлетнее пребывание его на юге и юго-западе Российской империи — сначала на Северном Кавказе, затем в Крыму, Бессарабии (Молдавии), в Малороссии (на юге Украины) способствовали расширению кругозора, обогатили мировоззрение и творческое наследие первого поэта России. Не покидая пределов государства, он открыл для себя новые миры с их пространствами и природой, народами и культурами, с их прошлым и настоящим.
Молодой Пушкин в живом общении соприкоснулся с представителями ряда народов, нижнего Дона и Северного Кавказа, с крымскими татарами, молдаванами, украинцами, с представителями национальных групп и диаспор: армянами, болгарами, греками, цыганами…
Позже, в 1829 году, во время несанкционированной поездки на Кавказ и Закавказье тридцатилетний Пушкин открыл для себя Кабарду и Осетию, Грузию и восточную Армению, вновь завоёванные русской армией области Карса и Сарыкамыша. Он общался с калмыками, адыгами, осетинами, грузинами, персами, турками, армянами, курдами, азербайджанцами (закавказскими татарами)…
Эти контакты и общение оставили чёткий след в поэзии Пушкина. Несомненно, что определённые стереотипы массового сознания русских, точнее правящих сословий российского общества (представителем которых был дворянин и помещик Пушкин) влияли на оценку и художественное описание поэтом тех или иных инородческих народностей.
Но всё же никак нельзя утверждать, что оценки и стереотипы Пушкина полностью совпадали с общепринятыми. Более того, они более объективны и искренни, лишены предвзятости и высокомерной неприязни, доброжелательны, порой пронизаны юмором. Он создает своеобразные образы-миниатюры, точно отражая в нескольких строках и черты национального характера, и мировоззрение, и культуру, и быт народов…
Горские народы Кавказа в поэзии Пушкина
В первый раз Пушкин попадает в районы центральной части Северного Кавказа- Минеральные воды, Бештау (Пятигорье) в начальный период Кавказской войны (1817- 1864 гг.) — летом 1820 года. Там вместе с Раевскими он живёт более двух месяцев — время, достаточное, чтобы довольно подробно познакомиться с жизнью соседних горцев ( черкесов,карачаевцев,абазинцев).
Позже, в августе 1820 г., он пишет в Гурзуфе черновой вариант первой южной романтической поэмы «Кавказ» (окончательное название «Кавказский пленник»), в которой дан характерный и ёмкий, (скорее всего собирательный) образ горцев-аборигенов, хотя в тексте есть только этнонимы — «черкесы» (собирательный образ горцев западной части Кавказа) и «чеченцы» (это жители правобережья Терека и Дагестана).
Горный край, родина горцев названа так:
«Гнездо разбойничьих племён,
Черкесской вольности отрада».
Глазами главного героя поэмы автор передал свою, комплиментарную, точку зрения, свой образ-стереотип:
«Но европейца всё вниманье
Народ сей чудный привлекал.
Меж горцев пленник наблюдал
Их веру, нравы, воспитанье.
Любил их жизни простоту,
Гостеприимство, жажду брани,
Движений вольных быстроту
И лёгкость ног, и силу длани.
…
Он любовался красотой
Одежды бранной и простой».
Поэт объективен и не создаёт ложный образ хищных племён, живущих разбоем (этим занимались идеологи правящего режима для оправдания захвата чужих земель и подчинения их народов). В поэме мы видим жизнь селян, трудящихся от зари до зари:
«Уж меркнет солнце за горами;
Вдали раздался шумный гул;
С полей народ идёт в аул
Сверкая светлыми косами».
В девять строк уместилась красочная и живая картина жизни свободного народа, живущего в гармонии с родной природой и согласии всех своих поколений:
«Утих аул; на солнце спят
У сакли псы сторожевые.
Младенцы смуглые, нагие
В свободной резвости шумят;
Их прадеды в кругу сидят,
Из трубок дым виясь синеет.
Они безмолвно юных дев
Знакомый слушают припев,
И старцев сердце молодеет».
Религиозный праздник назван доброжелательно — «светлый Баиран» (5), а в черновике ещё точнее:
«Бывало в светлый Рамазан
Сберутся юноши толпою
Игра сменяется игрою…»
Пушкин нашёл нужным подчеркнуть гостеприимство и радушие горцев, для которых гость был лицом неприкосновенным и находящимся под защитой хозяина дома:
«Когда же с мирною семьёй
Черкес в отеческом жилище
Сидит ненастною порой,
И тлеют угли в пепелище;
И спрянув с верного коня,
В горах пустынных запоздалый,
К нему войдёт пришлец усталый
И робко сядет у огня:
Тогда хозяин благосклонный
С приветом, ласково, встаёт
И гостю в чаше благовонной
Чихирь отрадный подаёт.
Под влажной буркой в сакле дымной,
Вкушает путник мирный сон,
И утром оставляет он
Ночлега кров гостеприимный.»
Незаконченная поэма «Тазит» (1829-1830) несет на себе отпечаток посещения Пушкиным Кавказа и Закавказья во время очередной русско-турецкой войны за контроль над этими землями и народами. Адехи в поэме это, вероятно, кабардинцы; но есть строка, где образцом храбрости показаны чеченцы:«Чтоб воспитаньем из него /я сделал храброго чеченца.» (8), а далее главный герой поэмы назван: «сын черкеса». Отец, разгневанный на Тазита за то, что тот не исполнил обычая кровной мести и отпустил живым убийцу брата, бросил ему в лицо упрёк в трусости и малодушии: «Ты не чеченец — ты старуха…».
Характер донских и терских казаков в поэзии Пушкина
Донские и терские казаки по своему характеру подобны горцам Кавказа, не уступая им ни в доблести, ни в отваге, ни в умении переносить тяготы и лишения.
В минуты затишья казак, оторванный войною от родных мест, вспоминает:
«…вольные станицы,
И дом отцов, и тихий Дон,..»
Своё комплиментарное отношение к казакам Пушкин выразил в стихотворении «Дон» (1829г.):
«…Приготовь же Дон заветный,
Для наездников лихих
Сок кипучий, искромётный
Виноградников твоих».
Он не без гордости вспоминает свое участие в военных действиях в Закавказье:
«Был и я среди донцов…»
Черты национальных характеров в описании владикавказского базара
Лаконичную картину многонационального состава населения Владикавказа с краткой и точной зарисовкой основных черт национальных характеров и стереотипов поведения разных национальностей в одной конкретной обстановке владикавказского базара (1821 г.) можно прочесть в этих строках А.С. Пушкина:
Теснится средь толпы еврей сребролюбивый,
Под буркою казак, Кавказа властелин,
Болтливый грек и турок молчаливый,
И важный перс, и хитрый армянин.
Интересно, что в черновом варианте средь толпы — «еврей трудолюбивый», то есть первое поверхностное впечатление. Видимо, осмыслив и поняв основной мотив еврейского трудолюбия, Пушкин в чистовом варианте оставил слово, характеризующее не только основную причину «трудолюбия», но и определяющую черту мировоззрения этой людской породы.
Казак в черновике — «Кавказа дикий (сын)». Но поэт, сознавая, что и «дикий», и «сын» — неверно, оставил слово, характеризующее роль и положение казаков на Кавказе в первой трети Х1Х века.
В черновом варианте было: «И злой черкес, Кавказа дикий сын» (16), но автор отказался от эпитета «злой», понимая, чем вызвана и против чего направлена озлобленность аборигенов горного края.
Молчаливость турка не только от природного свойства его национального характера -бесхитростного и скромного, не только от соблюдения завета пророка Мухаммада,.. но, возможно, связана и с некоторым дискомфортом, который ощущал выходец из Османской империи на территории империи Российской.
Болтливость грека — от природной общительности и профессиональной специфики торговца.
И персы представлены в столице Кавказского края торговцами, для которых расчётливость — необходимое качество. Впрочем, у этой расчётливости есть и более глубокий смысл, отражающий особенности мировоззрения древнего и своеобразного народа.
Хитрость армянина (точнее представителя армянской диаспоры, как одной из самых инициативных частей этноса, оторванной от родины) — черта столь очевидная и устойчивая во времени и пространстве, верно подмечена поэтом.
Любопытно и то, что в одном из черновых вариантов стихотворения «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…» (1836 г.) после слов «и назовёт меня всяк сущий в ней язык» среди «языков» (т.е. народов) России обнаруживаем: «… черкес и …». В этом, думаю, отражение и уверенности Пушкина в том, что черкесы (адыги) станут одним из народов России, и в том, что они будут в ней одним из передовых народов.
Национальный образ крымских татар
После Кавказа почти месяц (с середины августа до второй половины сентября) Пушкин с Раевскими прожил в Крыму, причём большую часть времени (с 19 августа до 4 сентября 1820 г. по старому стилю) — в имении А.Э. Ришелье, расположенном у селения Гурзуф, в самом центре южнобережного края (по крымскотатарски побережье от Ускутской долины до Кикинеиза называется — Ялыбою), по составу населения сплошь татарского, мусульманского.
В поэтического наследии Пушкина есть место не только восхищению природой Крыма, но и симпатиям к его народу, запечатлённым точным и правдивым языком. Причём, выделены главные черты национального характера наших предков — трудолюбие, солидарность, гостеприимство:
«Я помню гор высокие вершины
И белых вод весёлые струи,
И тень, и шум, и красные долины,
Где бедные простых татар семьи
Среди забот и с дружбою взаимной
Под кровлею живут гостеприимной».
Вот ещё один ёмкий штрих к национальному характеру крымских татар — современников поэта :
«Повсюду труд весёлый и прилежный
Сады татар и нивы богатит».
Народы и национальные группы Бессарабии (Молдовы) и Буджака
В Молдавии и Одессе Пушкин прожил достаточно долго — со второй половины сентября 1820г. — до конца июля 1824г.
Многонациональный состав Одессы запечатлен в отрывке из путешествия Онегина:
«Всё блещет Югом и пестреет
Разнообразностью живой.
Язык Италии златой
Звучит на улице весёлой,
Где ходит гордый славянин,
Француз, испанец, армянин
И грек, и молдаван тяжёлый…»
Итальянцы тогда составляли значительную часть населения столицы Новороссийского края. Пушкин, великолепно говоривший по-французски, не мог не восхититься достаточно понятным для него итальянским языком (вспомним пушкинское «Язык Петрарки и любви».) Выше — пример не описания национального характера итальянцев, а иллюстрация восторженного отношения Пушкина к их языку.
Гордость славянина, как представителя стержневого имперского народа вполне объяснима. Первая треть Х1Х столетия — это время наивысшего могущества России, отобравшей у шведов Финляндию, разгромившей наполеоновское нашествие (прямое военное вторжение западноевропейской цивилизации), продвинувшейся в победоносных войнах с Турцией и Персией до подножия Арарата и Ленкорани… До трагедии Крымской войны было ещё далеко.
Интересно, что молдаванин у Пушкина «тяжёлый», инертный и безынициативный, то есть подчеркнута скованность сельского жителя, провинциала, оказавшегося в большом городе.
Одной из национальных групп, недавно поселившихся в междуречье низовий Днестра и Дуная, были болгары, которых Пушкин упомянул в одном из стихотворений в 1828 г.:
«В степях зелёных Буджака,
Где Прут, (заветная) река,
Обходит русские владенья,
При бедном устьи ручейка
Стоит безвестное селенье.
Семействами болгары тут
(В беспечной дикости) живут,
Питаясь ________ трудом
И не заботятся о том,
Как ратоборствуют державы
И грозно правят их судьбой».
Большое внимание (целую поэму и ряд стихотворений) Пушкин уделил цыганам, в кочевом образе жизни которых нашёл для себя много привлекательного:
«Здравствуй счастливое племя!
Узнаю твои костры; …»
Поэт нашел в образе жизни и характере цыган то, чего не было в его родной среде — искренность мыслей и чувств, простоту нравов и непривязанность к материальным благам:
«Встречал (я) посреди степей
Над рубежами древних станов
Телеги мирные цыганов
Беспечных вольности детей —
Под их убогими шатрами
(Гостеприимство находил)
И мирный сон перед огнями
В пустыне дикой я любил
Их песен радостные гулы…»
(Из черновой рукописи поэмы «Цыганы»)
Свое осуждение образа жизни цивилизованного (европейского, российского) общества Пушкин вложил в солидарное с собственным мнение своего литературного героя — старого цыгана, показав (методом от противного) особенности характера кочевых изгнанников Индии:
«Любви стыдятся, мысли гонят
У суеверных алтарей
Главы пред идолами клонят
И молят денег и цепей».
Украинцы (малороссы), запорожские казаки
Характер украинцев (и запорожских казаков), их исторически обусловленное отношение к России, её порядкам наиболее полно отражены в поэме «Полтава» (1828 — 1829):
«Украйна глухо волновалась.
Давно в ней искра разгоралась.
Друзья кровавой старины
Народной чаяли войны,
…
Теперь бы грянуть нам войною
На ненавистную Москву!»
Пытаясь использовать выпавший, как ему казалось, шанс главный герой поэмы использует именно и особенности общинного казачьего мировоззрения, и запечатлённые в исторической памяти негативные примеры отношения деспотической Московии к вольнолюбивым «сынам неба» (этноним хохол в тюркских языках переводится как неба (кок) сын (огул, оол). Он действует так:
«Его подосланные слуги:
Там на Дону казачьи круги
Они с Булавиным мутят:
… Там за порогами Днепра
Стращают буйную ватагу
Самодержавием Петра».
Перед читателем из уст мятежного гетмана раскрывается характер, вызревающая национальная идея- императив хотя и родственного русским (великороссам), но иного по этногенезу, по национальному характеру и образу жизни народа:
«Без милой вольности и славы
Склоняли долго мы главы
Под покровительством Варшавы,
Под самовластием Москвы.
Но независимой державой
Украйне быть уже пора…»
В данном очерке показаны наиболее очевидные примеры того, как национальные характеры, особенности, обычаи разных народов и национальных групп Юга и Юго-запада европейской части Российской империи (Кавказа, Крыма, Бессарабии, Украины) отразились и запечатлелись в поэзии А.С. Пушкина.
Эти примеры, поэтически оформленные образы и стереотипы, позволяют нам рассудить о многом: и об определенной устойчивости, преемственности доминирующих черт национальных характеров, и об утрате нынешними потомками представителей разных народов (с которыми познакомился Пушкин) некоторых позитивных черт национального характера, привычек и обычаев.
Можно утверждать и об определённой этнографической точности поэтического описания жизни, быта, национальных традиций, обычаев разных народов у Пушкина.
Поэт, будучи патриотом России, русским по своему самосознанию, умел относиться к другим народам ( даже тем, которые вынуждены были воевать против могучей империи за свою независимость, самобытность, или тем, которые в недалеком прошлом соперничали с ней на равных) как таким же (как и его народ) созданным Богом естественным человеческим коллективам, имеющим каждый свою «национальную душу» и право на сохранение собственного жизнеустройства.
Асан Хуршутов,
г. Ялта
Дополнительные материалы по теме: