Пожилой таксист, везший нас рано поутру в аэропорт Симферополя, узнав, что мы из Владимира, поинтересовался впечатлениями от пребывания в Крыму. «Мы так давно уже здесь живем, везде были, все видели, что уже и не хочется никуда. Мне интересно просто пообщаться с человеком, которого еще что-то впечатляет», — сказал он.
Я улыбнулась, предполагая, что он все же лукавит, и искренне ответила: «В Крыму не может не понравиться». Дедушка, похоже, преисполнился радости и гордости, согласился и припомнил выражение, сказанное кем-то из известных людей, посетивших эти места: «Крым — это орден на груди планеты».
Так завершалось наше первое путешествие по Крыму. Мы проехали его с востока на запад — побывали в Керчи, Севастополе, Ялте, проездом в Феодосии и Симферополе.
Марш-бросок «Владимир-Керчь»
Мне давно хотелось побывать в Крыму, насладиться его красотой, посетить места русской боевой славы. А в этом году представился самый что ни на есть хороший повод — полуостров стал частью России. Ко всему прочему было интересно пообщаться с людьми — есть ли какие-то изменения за эти полгода. Ехать мы решили всеми видами транспорта (железнодорожным, морским, воздушным), заодно и опробовать «на своей шкуре» все нюансы проезда по единому билету.
Организация доставки пассажиров в порт «Кавказ» с вокзала в Краснодаре и по завершении сезона слаженная: доставят без проблем в любое время суток, хоть одного пассажира, хоть группу людей. Время в пути около трех часов. Переправа к этому времени работала в штатном режиме (это было 7 октября), стихия на тот момент утихомирилась.
Мы прибыли рано утром, как раз всходило солнце и мерно покрикивали чайки. Посадки на паром и отправки пришлось подождать в общей сложности часа полтора, но, на мой взгляд, это нормально.
В осенне-зимний период на переправе обычно три грузопассажирских парома, а этим летом их было семь, но и они не успевали перевозить пассажиров — настолько интенсивен был поток отдыхающих. В целом же Крым в этом году туристов недосчитался — новые украинские власти, перекрыв сухопутную границу, в немалой степени своего добились — частично сорвали туристический сезон. Но все эти подробности станут известны позже.
Немного о самом пароме. Это была греческая «Олимпия» — мощная и одновременно великолепная в этой своей мощи, особенно для того, кто путешествует на пароме впервые. Люди размещаются на втором «этаже», куда ведут целых два эскалатора. Наверху две зоны «в помещении» и две «уличные веранды», есть даже бар, где можно купить чай/кофе, бутерброды, цены на которые превышают сотню рублей. Внизу скапливается транспорт — автомобили, автобусы, фуры.
Паром незаметно трогается с места и идет очень плавно. Удивительно, как он может перевозить такой огромный груз — вес его можно лишь предполагать, сотни или тысячи тонн. «Высыпавшие» на «веранду» пассажиры стоят у бортика и пристально смотрят вперед, фотографируются и снимают происходящее на мобильные телефоны.
А путешествие наше продолжается. Путь до побережья занимает минут сорок. Крик чаек сливается с равномерным шумом двигателей, шумит море, светит еще очень теплое солнце…
Еще немного — и паром причалил к берегу, но долго пришвартовывался: рабочие то и дело выравнивали его положение относительно причала и только после этого из огромного «чрева» разрешили выходить людям и выезжать транспорту.
Так окончился последний марш-бросок ( сначала поездом «Нижний Новгород-Адлер» из Владимира до Краснодара, затем ночным автобусом в порт «Кавказ», из него — паромом в Керчь) в первую точку нашего путешествия — город-герой Керчь.
Керчь — город 26 веков
Вдуматься только — Керчи 2600 лет! Город, в истории которого отразились несколько эпох — от Древней Греции до современности.
Во времена древних греков город являлся столицей древнего Боспорского государства и назывался Пантикапей, а нынешний Керченский пролив именовали Боспором Киммерийским. Название «пантикапей» скифского происхождения, на северо-иранском наречии означает «рыбный путь». Основан город, как пишут исследователи, в 7 веке до нашей эры колонистами из Милета. Упоминается поселение во многих древних источниках.
О периоде античности говорят развалины Пантикапея, сохранившиеся до наших дней. У горы Митридат — а это самая высокая точка города, она и впрямь высока, лестница наверх аж в 400 ступеней — чудом сохранились знаменитые античные колонны, по всей видимости, остатки какого-либо дворца или храма.
Еще пример взаимопроникновения эпох — прямо на автостанции находится объект Керченского историко-культурного заповедника — Мелек-Чесменский курган, погребальное сооружение, относится к 4 веку до нашей эры. Курган огорожен решеткой, внутри нее киоск, где продают билеты и разные буклеты для туристов. Все автобусы и маршрутки, прибывающие и убывающие с вокзала, объезжают этот курган, а люди настолько привыкли к нему, что даже не замечают.
На вершине Митридата — красивый, добротный мемориал в честь защитников и освободителей Керчи в годы Великой Отечественной войны.
Стела венчает из без того высокую (91,4 м) гору, на постаменте — боевые самоходные орудия. Ночью — а темнеет здесь в октябре быстро, примерно за час на город опускается кромешная темнота — на стеле ярко загорается красная пятиконечная звезда, зажигаются яркие фонари на вершине и вдоль всей лестницы сверху донизу, ночными огнями залит и сам город, — выглядит очень красиво.
Отдельного внимания заслуживает сама лестница — это памятник архитектуры, возведена в 19 веке. Она сохранила свою красоту, а в те времена, надо полагать, была вообще предметом всеобщего восхищения. На лестнице несколько площадок, их можно назвать смотровыми. А в зарослях вокруг живут бродячие и очень голодные животные, которых кормит приходящая бабушка и которых мы тоже покормили…
Митридатская лестница ведет к площади Ленина — это центральная площадь города. А улица Ленина, идущая от площади вправо — местная «пешеходка», очень обустроенная часть города.
И всюду — памятники, памятники, большие и маленькие, мемориалы защитникам и освободителям города. Керчь — это город, где свято хранят память о Победе в Великой Отечественной войне.
Разместились мы в небольшом уютном отеле на самом берегу пролива — это уже сельская Керчь, Керчь степная. На эти пейзажи тоже очень давно хотелось посмотреть.
Весь Керченский полуостров — зона соответствующего степного ландшафта (речь о сельской местности): маленькие одноэтажные домики в два оконца, из ракушечника — самого распространенного здесь стройматериала; деревья редки, если и растут, то в садах и в основном плодовые; а вокруг сплошь холмы, холмы, холмы, высокие и не очень. До въезда в горный Крым (это уже где-то в районе Феодосии) села и деревни разделяют между собой десятки километров безлюдных степных просторов.
Жителей тут немного, в основном зрелого возраста, много пенсионеров, а вот молодежи мало. Многие держат крупный скот — коров, лошадей, они пасутся прямо у дома, иногда на холмах. На улице что днем, что вечером тихо, только слышен иногда лай собак да шум моря. В течение целого дня можно не встретить на улице вообще никого. Иногда можно наблюдать сцену: по дороге идет человек, а коровы поворачивают ему вслед голову и провожают долгим и пристальным взглядом.
Здесь находится некогда мощный, но теперь заброшенный рыболовецкий колхоз — его огромные территории пустуют, а люди давно уже работают в других местах. Но унылого впечатления эта местность, несмотря на полуразрушенную инфраструктуру, как это ни странно, не производит. Скорее наоборот, она словно затаилась, ждет чего-то, что поможет обрести второе дыхание и снова встать на ноги.
Выход к морю — прямо из столовой нашего отельчика: открываешь дверь — и вот оно, перед тобой, через метров пять…
Как раз в этом направлении — условная граница между проливом и Азовским морем. Другая граница — между проливом и морем Черным — правее, в районе крепости Ени-Кале, это одна из городских достопримечательностей.
Хозяин отеля показывает на ведро, в котором шевелится еще живая рыба — это кефаль. «Она косяками идет с весны по осень. За ней обычно плывут дельфины, их тут хорошо видно», — рассказывает он. Дельфины резвятся и играют, а на обратном пути из воды почти не показываются — это значит, они сытые.
Тут почти поголовно все ловят рыбу, в самой Керчи (территориально это Черное море) — так прямо с набережной. Причем не только мужчины, но и женщины — сама видела двух пожилых дам с удочками.
А еще вода выбрасывает на берег траву, разновидность водорослей, с необычными свойствами.
При сушке она только цвет меняет с зеленого на бурый, но не рвется и не ломается. Ее тут используют с давних пор — набивают ею подушки и одеяла, которые могут прослужить довольно долгий срок. О том, как помогала эта трава защитникам Керчи во время Великой Отечественной войны, расскажу позже.
Исторический выбор: что дальше?
Невозможно было не поговорить с местными жителями на все еще животрепещущую тему — о мартовском референдуме и последующем вхождении полуострова в состав России. Мнения и настроения у людей разные, но все же многие настроены однозначно — выбор сделан правильный и выбор этот для Крыма исторический.
Жительница по имени Светлана рассказывает о событиях 16 марта — это был день голосования:
— Я живу в Керчи, в 9-этажном доме. Во дворе у нас детский сад, там обычно всегда голосуют. С утра, часов в восемь, выглянула с балкона и обомлела: люди идут и идут, с разных сторон. Идут старухи с палками, еле двигаются, но идут. Кто-то несет маленького ребенка, прижимает его к себе одной рукой, а рядом за ручку — еще один. Когда в десять утра я пришла на участок, мне знакомая и говорит: «Ты что как поздно?!».
Молодой человек по имени Андрей служит в правоохранительных органах. Прописан он еще в Киеве, но теперь живет в Крыму — перевелся сюда прошлой осенью на учебу в учебное заведение МВД. К тому же он родом из Крыма.
Андрей один из тех, кто помогал наводить порядок в Симферополе и Севастополе в феврале-марте 2014 года и предотвращать столкновения на национальной почве. Многие помнят, как волнения в среде крымских татар, тогда едва начавшись, быстро сошли на нет. Крымчане тогда сориентировались и очень оперативно выставили своих людей на границе с Украиной. Помогли казаки с Кубани, прибывшие им на подмогу. По словам Андрея, всего лишь на шесть часов они опередили «Правый сектор», боевики которого тоже «летели» к границе, но с другой стороны, с оружием на автобусах.
Светлана уверена, что если бы не оперативность, то быть бы Крыму сейчас разбомбленным «не хуже» Донбасса, да простят нас за такое сравнение жители Донецкой и Луганской областей … А Андрея в числе прочих наградили медалью «За защиту Крыма». Андрей — десантник, он говорит, что местные «ребята» постоянно друг с другом на связи и в случае чего готовы в любой момент бросить все свои личные дела и ехать на защиту родной земли.
Крыму еще предстоит интегрироваться и в правовое, и в экономическое пространство «материковой» России. Но уже сейчас потихоньку оживает экономика — например, Керченский судостроительный завод, как рассказал один из жителей, получил два крупных заказа из Санкт-Петербурга. Начинают понемногу делать дороги, в том числе в горах, меняют битый-перебитый асфальт. Все это, конечно, вдохновляет людей, правда, оптимизм пока сдержанный.
Силовики и другие правоохранители, которые приезжают сюда из разных регионов в многодневные командировки, говорят, что по менталитету самые «русские» здесь севастопольцы, остальные, по их словам, российских законов почти не знают. Местные водители на «зебре» чаще не пропустят, чем остановятся и дадут пройти. Притормаживают в основном автомобили с номерами регионов «материковой» России.
Пока же из многочисленных динамиков, с телеэкрана то тут, то там, слышны новости о том, что начинается реализация какой-нибудь инициативы, уже привычной для нас, например, подушевого финансирования учебных заведений. Во время нашего пребывания в Крыму началась первая за много лет перепись населения.
Предстоит создать институты общественного самоуправления, гражданского контроля, которые просто необходимы, в том числе для отслеживания ситуации с ценами на продукты и лекарства, которые, по словам жителей, выросли гораздо больше, чем можно было ожидать при переходе на расчеты с гривен на рубли (то есть не в три, а иногда в пять и больше раз).
Можно только предполагать, в какой форме тут будет действовать институты местного самоуправления, учитывая национальные особенности сел и деревень. Общественный контроль со своей стороны мог бы помогать в решении многочисленных проблем — например, захламления территорий.
Откровенно говоря, мусора на улицах в городах и городках Крыма много, особенно на селе, видеть все эти бутылки, окурки, пакеты, обрывки бумаги неприятно. Даже на улицах Ялты мусор. Увы — контейнеры подолгу переполнены, бутылки валяются на газонах. Местным жителям предстоит решить, пожалуй, самую трудную задачу — изменить собственный менталитет, осознать, что раз Крым вновь становится одним из центров притяжения туристов в России, то гостям здесь должно быть комфортно во всех отношениях.
Очень хочется верить, что не будет дано хода планам превратить Ливадийский дворец и все черноморское побережье южного Крыма в большой игорный дом, казино а-ля Лас-Вегас. А ведь такие планы всерьез обсуждаются!
Остановить эту, мягко говоря, странную и неоднозначную затею могут только совместные усилия рядовых крымчан и всего народа России. Ликовавшего по поводу воссоединения со всероссийской здравницей и всероссийской военной святыней, а не со всероссийским казино, сооружаемом на руинах нашей истории.
А на лицах их читается скорбь
Памятных мест, связанных с героическими страницами Великой Отечественной войны, много не только в самой Керчи, но и на побережье. По сути все оно — один большой памятник стойкости и мужеству защитников города.
В районе мыса Фонарь, как раз там, где начинается Азовское море, установлен мемориал в честь высадки десанта 2-й гвардейской Таманской стрелковой дивизии, положившего начало полному освобождению Крыма от фашистов.
Советские десантники вступили на Керченский берег в ночь на 3-е ноября 1943 года. По рассказам очевидцев, вода в этих местах была красного цвета — такие ожесточенные шли здесь тогда бои, с использованием авиации, когда немцы круглые сутки бомбили побережье.
А недалеко от города, в поселке Аджимушкай, расположен еще один памятник героическому подвигу солдат и офицеров Красной Армии — я говорю про мемориальный комплекс Аджимушкайских каменоломен.
Огромные фигуры людей, выполненные из бетона, со строгим и отрешенным выражением лиц венчают вход в каменоломни. Здесь с мая по октябрь 1942 года под землей были вынуждены укрываться от наступающих немцев несколько тысяч солдат и офицеров. В некоторые периоды в убежище находилось до пяти тысяч человек.
…Вокруг сплошная темнота, черная, как сажа. Не видно ничего. Неожиданно экскурсовод включает свой фонарь и видны детские игрушки. Они рядами, друг за дружкой, луч сначала выхватывает передние ряды, потом плывет дальше, открывая взору следующие ряды игрушек и видно, как их тут много. Яркие и забавные, красивые и смешные, сочные краски — детям бы понравились все эти современные мишки, зайчики, птички, куклы. Тысяча или больше? — задаешься вопросом.
Меньше всего ожидаешь увидеть такую картину. Сердце сжимается и почти останавливается, особенно когда мгновенно сопоставляешь прошедшее и современность — недалеко отсюда снова война и снова гибнут дети… Фашизм вновь поднял голову. Наверняка, и на Донбассе когда-нибудь уложат на камни игрушки в память о погибших детях.
Каменоломни в этих краях — с давних времен место добычи ракушечника. Героическая оборона Аджимушкайских каменоломен в годы Великой Отечественной войны явилась событием заметным и сравнимым по ожесточенности, накалу и безысходности борьбы лишь с боями в Брестской крепости. В 1942 году тут вместе с военными укрывались местные жители с детьми.
Поначалу, когда еще оставалась какая-то надежда на благоприятный исход — а забегая вперед, скажу, что никто из гарнизона не выжил, но при этом и не сдался — жизнь под землей мало чем отличалась от жизни «наверху», разве что вместо голубого неба постоянно был каменный потолок.
Здесь имелось электричество, даже фильмы показывали; была полевая кухня, медицинский госпиталь с операционной и госпитальной палатой; издавалась газета; действовал штаб гарнизона и штаб Крымфронта. Тут-то и пригодилась та самая трава, которую море и по сей день выбрасывает на берег — ею набивали подушки и одеяла для тепла, которыми укрывались в минуты передышек, когда отдыхали или когда на занятиях учились разбирать и собирать оружие.
Позже начнутся проблемы с питьевой водой — ее приходилось добывать в бою и, как говорили сами солдаты, слишком дорогой ценой она доставалась. Под охрану возьмут места в каменоломнях, где на потолке образовывалась капель — станут делать из камня постаменты, на них ставить каски, кружки, котелки, в общем, будут сдавать всю воду в общий фонд. А ее будет все меньше — в сутки на человека две столовые ложки.
Чтобы маленькие дети под землей не плакали и их не было слышно наверху, им будут давать сосать кусочек влажного камня, пытаясь обмануть голод. Вскоре воды будет так мало, что ее — это документально зафиксированный факт — станут высасывать из камня и снова сдавать в общий фонд… До сих под завалами находят останки бойцов с грелками на груди, в которые они собирали драгоценную влагу.
А немцы все это время правдами и неправдами будут пытаться «вытравить» людей из-под земли: взрывать колодцы, до которых все же удавалось добраться ценой многодневной жажды, бросать туда живых людей, устраивать газовые атаки, засылать под землю своих агентов из числа пленных. И все это на фоне не прекращающихся бомбежек, окончательно лишивших тех, кто был под землей связи с внешним миром. Гарнизон погиб, но не сдался. Когда фашисты поняли, что сопротивление прекратилось, два дня боялись опускаться в подземелье, а спустившись, для начала с собаками обыскали территорию.
Теперь здесь братские захоронения, отмеченные надгробными плитами. Останки некоторых бойцов опознаны — к мемориалам прикреплены их фототаблички с подписями имен и фамилий. Ежегодно , начиная с 1972 года, работают поисковые отряды, но ими пока разобрана лишь шестая часть каменоломен. И до сих пор не найден архив штаба гарнизона Аджимушкайских каменоломен — его еще предстоит отыскать…
Екатерина Борисова
Фото автора