В главном городе Крымского полуострова, в уголке книжного магазина «Букватория» сложены такие книги, существование которых Кремль мог бы счесть не меньшей провокацией, чем, например, появление батальона солдат блока НАТО или деятельность какого-нибудь хитрого олигарха, пишет Клиффорд Леви в The New York Times.
Книги сами по себе классические: Оскар Уайлд, Виктор Гюго, Марк Твен, Шекспир — но продаются они в переводе на украинский, да еще и в редакции, ориентированной на подростков. Поселился на полках и Гарри Поттер, произносящий заклинания на украинском.
Лет двадцать назад такие книги здесь не купил бы, скорее всего, никто, потому что большая часть населения в регионе — русские по национальности. Но правительство Украины все жестче и жестче требует, чтобы на всех ступенях общества использовался украинский язык, — особенно это относится к школам: следующее поколение должно ориентироваться не на Москву, а на Киев.
У детей есть возможность прочитать в переводе даже Пушкина — самого любимого писателя в России (это нервирует русских примерно так же, как в США многих бы покоробило, к примеру, исполнение государственного гимна в переводе на испанский).
Политика украинского государства стала камнем преткновения в отношениях между двумя странами. Кроме того, в ней отражается процесс умаления значения русского языка, причем не только в бывшем Советском Союзе, но и по всем странам бывшего коммунистического блока.
Кремль совершил попытку совладать с наступающим упадком, основывая фонды в поддержку изучения русского языка за границей и пытаясь наказывать соседей, стремящихся вытолкнуть русский из занимаемой им в общественной жизни функциональной ниши. В некоторых странах выступления против русского языка вызвали у части населения ответные выступления в его поддержку. Тем не менее, проблема стоит тяжелая: на кону не просто какие-то слова.
Проблема языка идет рука об руку с проблемой влияния и власти: язык привязывает колонизуемых к колонизаторам, меняя их способ взаимодействия с окружающим миром. Задолго до того, как отдать захваченные территории, Великобритания, Франция и Испания обеспечили себе определенное влияние в своих самых отдаленных форпостах за счет распространения своих языков.
Цари и советские лидеры распространяли русский язык в завоеванных землях, пытаясь таким образом спаять воедино разноообразные народности, придумав для них так называемый «второй родной» язык и привязав к своим правителям. Последствия этого не изгладились по сей день, ярким примером служат тесные связи между Германией и Россией, обусловленные, в частности, умением канцлера Ангелы Меркель говорить по-русски. Меркель выучила русский, потому что росла на коммунистическом востоке Германии.
Впрочем, язык отступает, и появления новых Ангел Меркель в больших количествах не предвидится. Что может быть для Кремля худшим напоминанием о превратностях истории, чем молодые эстонцы, грузины и узбеки (не говоря уже о чехах и венграх), дружно идущие учить английский, а не русский?
«Снижение употребительности русского языка — это сильный удар по Москве, как в экономической и социальной сферах, так и во многих других отношениях, — считает Алексей Воронцов, заведующий кафедрой социологии Государственного педагогического университета имени Герцена (Санкт-Петербург). — Это обрубило связи и сделало Россию более изолированной страной».
Похоже, что судьба русского языка складывается не так удачно, как у прочих колониальных языков, так как страны, которые были вынуждены принять его, обладают более хорошо сложившимся национальным самосознанием и теперь активно пропагандируют свои национальные языки с целью укрепления собственного суверенитета.
Русский язык — один из немногих крупнейших в мире языков, теряющий в числе носителей, по приблизительным оценкам, к 2025 году число говорящих на русском упадет до 150 миллионов человек (по сравнению с 1990 годом, когда их было 300 миллионов). Вероятно, русский и тогда будет входить в первую десятку, но на одном из последних мест, а первые будут занимать китайский, английский, испанский, арабский и хинди.
Не улучшает перспектив и поразивший саму Россию демографический кризис, из-за которого, как ожидается, к 2050 году Россия потеряет целых двадцать процентов населения.
Падение численности русскоязычных — явление, характерное не для всех частей бывшего Советского Союза. Российское государство активно хвалит такие бывшие советские республики, как Киргизия, где к русскому языку относятся бережно.
С другой стороны, те страны, которые чувствовали себя покоренными советской властью, например, страны Балтии, мстят русским, делая знание национального языка обязательным для получения гражданства или иных благ. Работая корреспондентом в странах бывшего Советского Союза, я замечал, что в некоторых странах с людьми сорока лет и старше можно говорить по-русски, а с людьми более молодыми — по-английски.
В Украине разногласия особенно остры, а острее всего — здесь, на Крымском полуострове, выдающемся в Черное море: ранее это была территория России, из двух миллионов населения около шестьдесяти процентов по национальности русские, а у остальных родной язык — тоже русский. Многие жители Крыма хотели бы, чтобы Крым перешел в руки России.
Прозападно настроенный президент Украины Виктор Ющенко в сентябре этого года указал, что глубокое знание украинского языка — это ключевой способ сдерживания Москвы.
«Своим родным языком мы сохраняем нашу культуру», — заявил Ющенко, беседуя с журналистом немецкого журнала Spiegel. — «Это в громадной степени способствует сохранению нашей независимости. Если народ теряет свой язык, то вместе с ним он теряет память, историю и идентичность».
Государственная политика Украины, стран Балтии и прочих стран нередко раздражает не только Кремль, но и местных носителей русского языка.
Менеджер книжного магазина «Букватория» в Симферополе Ирина Германенко рассказала, что местных жителей напрягает «украинизация», то есть введение законов, делающих украинский язык обязательным в работе правительства, на телевидении и в прочих сферах жизни.
Во многие крымских школах дети обучаются на русском языке, но зачастую их обязывают изучать такие предметы, как, например, география и математика, на украинском. Важные государственные экзамены принимают только на государственном языке.
Большая часть ассортимента «Букватории» — книги на русском. По словам Германенко, однако, продажи книг для подростков на украинском показывают, что новые законы производят свое действие.
«Жаль, что это происходит, — прокомментировала она. — Люди должны иметь свободы выбора языка».
Вспышки негодования случаются в самых неожиданных местах. Этим летом в Таджикистане — бывшей советской республике, расположенной в Средней Азии, — объявили, что русский язык лишается статуса государственного, что означало бы, что все государственные документы должны составляться только на таджикском. Поднялся бурный протест со стороны тех, кто считает русский язык связующим звеном между Таджикистаном и Россией, а также окружающим миром. Что касается бывших стран-сателлитов СССР в Европе, где после крушения коммунизма русский язык фактически подвергся чистке, то здесь он даже переживает некоторое возрождение.
Естественно, знание языка сильно помогает при работе с немалым российским рынком, что и обеспечивает рост популярности курсов русского. Похоже, что бывшая латынь коммунизма становится новым фактором движения к капитализму.
По материалам: inoСМИ.ru, New York Times