За 4 века до нашей эры Китай представлял собой «лоскутное одеяло» из больших и малых княжеств. Китай и ныне выглядит комбинаторной смесью Конфуцианских традиций, заветов Дэн Сяопина, практики Мао Цзэдуна и «копировальной машиной» высокотехнологичной чужой продукции.

КНР вышла на второе место в мире по объему экономики. Стратегия достижения побед Поднебесной опирается на незыблемость духовных постулатов крепких цивилизационно-мировоззренческих основ нации при органичности выверенных стратегических целей развития. Китайская государственная мощь складывается не только из военных, экономических, социальных, научно-технических, политических потенциалов, но также и других факторов: степени авторитета руководителей государства, качества научности политических решений, силы сцепления народов. В российской же «мощностной» парадигме заметно отсутствие базовых составляющих могущества державы: национальной идеи, стратегической концепции (доктрины), государственной воли, высокого уровня системного анализа проблем и принятия решений на опережение вызовов и нейтрализацию угроз.

«Чтобы стать военным противником США в мировом масштабе, — утверждает З.Бжезинский в интервью газете Arab News,- у России должна быть определенная миссия, глобальная стратегия, возможно, идеологическая причина. Но мне кажется, что ничего такого у нее нет«.

Нельзя изменять самим себе — своим корням и духовной традиции. Стоило США ради сомнительных геополитических дивидендов пренебречь своим «улиточно-раковинным» образом жизни — отказаться от изоляционистской внешнеполитической практики невовлечения в дела дальнего мира — как страна завязла в афгано-иракском «миротворческом» болоте. А главное — мир увидел, что «король-то голый»: развеялся миф об американской справедливости и всесилии; и возник вопрос о легитимности насильственно устанавливаемого ими неоглобализаторского миропорядка.

Или взять пост-Беловежскую Россию, отказавшуюся от Русской идеи как от путеводно-национальной. Б.Ельцин поручил тогда определить, «какая национальная идея, национальная идеология — самая главная для России». И пошли порученцы «древа Борисова» идею искать вовне — как «глуповцы» Салтыкова-Щедрина: «комара за восемь верст ловить ходили, а комар у пошехонца на носу сидел». Заискались — доэкспериментировались! Обвальная деидентификация национального породила «Беслан» и разлом социума. В.Путин, общаясь с А.Солженицыным, потянулся к «просвещённому консерватизму». Понимание национальной идеи в обществе приближается к формулировке: «патриотизм, державность, государственничество и социальная солидарность» — вполне сопоставимой с «Уваровской триадой»: Самодержавие-Православие-Народность). Ещё предстоит бой за избавление Родины от чужебесия и возвращение к имперской державности. У Путина не случайно нынешняя критическая ситуация в РФ вызывает ассоциацию с Бородинским сражением: «Умремте ж под Москвой, как наши братья умирали!..». Идёт третий этап становления и упрочения новой-старой России: «реанимация», «реабилитация» и теперь «физическое и духовное развитие страны — ее экономики и всех, всех областей» — говорит пресс-секретарь главы правительства Д Песков.

Китай тоже: в своё время с помощью хунвэйбинов с дацзыбао вышел из ревизионистского тупика. Азия принципиально не меняет своей «традиционной ориентации» — сочетания здравого изоляционизма и осмотрительной модернизации. Японская политика сакоку, или китайская геополитика «Пути и Стены» — соединение динамизма со стабильностью. Дэн Сяопин «свободными экономическими зонами» оживлял экономику, демонстрируя уживание коммунистической идеи с технологической реформацией. Китай за «сверхмощный» потенциал, но не за чванливое «сверхдержавие». Ибо «сверхдержавная политика» в китайской трактовке есть пренебрежение интересами более слабых государств в угоду своему «сверхгосподству». Стратегический геополитический ресурс Китая, как полагает аналитик В.Дергачев, «заложен в силе духа и стабильности исторической традиции, в имманентной ориентации на Великий порядок, основанный на социальной гармонии и справедливости…Китай создал Великую цивилизационную геополитику, основанную на философии Великого китайского порядка. Поднебесная на протяжении многих веков стремится к сохранению единых границ государства и цивилизации, сочетанию избирательной открытости к внешнему миру с защитой китайских традиций и менталитета от внешних воздействий. Символами этой геополитики и крупнейшими материализованными памятниками международным отношениям стали Великий Шелковый путь и Великая Китайская стена…». Крепя мощь государства, Китай расширяет радиус своего геоэкономического влияния в мире. Геостратегия Китая основывается на создании плацдармов, одновременно позволяющих скрепить коммуникационный каркас государства и «идти вовне». Китайская геополитика интегрирует военное, экономическое, технологическое могущество государства, политическую стабильность, силу духа и порядок в душе (производное конфуцианства/буддизма). Устойчивый эзотерический дискурс трудно поддаётся декодированию со стороны — если не знать той или иной его глубинной составляющей. Конфуцианская традиция постепенности постулируется девизом: «чем больше спешки, тем труднее достичь цели». Ориентация на вечность отрицает суетность и предполагает органико-естественную скорость трансформации пространственно-временного фона: «черное постепенно переходит в белое и наоборот». Интересна иллюстрация упомянутой национальной атрибутики: «сила сцепления народов»- общественное сознание общего дела столь высоко, что даже китайские мафиози («триады»), отмывая в офшорах нелегально добытую валюту, добровольно частью её пополняют казну КНР. Китайцам не надо, как кому-то, снижать «коэффициент паразитарности» и «повышать производительную силу ума».

Китай — не заложник масоно-либералистских «общечеловеческих ценностей» — у него концепция «стратегических границ жизненного пространства», понимаемая профессором Дергачевым как созидательная сосредоточенность на наращивании геополитической мощи внутри Стены. Конфуцианская традиция и заветы Дэн Сяопина во внешней политике «выжидать и не высовываться», «скрывать наш потенциал» и «выжидать удобного случая» — стратегия неслышного успеха и залог безопасности страны, а также гарант единства государства, цивилизации и народа. Идея Пути — «идти вовне» — экономическая экспансия. КНР, исповедуя формулу «одна страна — две системы», собирает свои разбросанные земли (хуацяо-диаспора до 300 млн. человек); уже возвращены бывшие колонии британский Гонконг и португальское Макао; на очереди Тайвань. Очевидна способность КНР развиваться, сопротивляться трудностям, внешнему давлению, дезинтеграционным процессам, отстаивать свою систему ценностей…Это и есть комплексная сила государства — интегральный показатель экономического, политического, военного, научно-технического и других потенциалов.

Борьба за энергоресурсы, обострившаяся с «концом эры дешевой энергии» (начало 1970-х годов), стала компасом мировой политики. В Евразии сложились такие геополитические узлы противостояния: Балканы — Косово (США-ЕС), Восточная Европа — Крым (США — Россия), Средний Восток — Белуджистан (США — Китай). Из этих «горячих точек» наиболее удобно запускать и контролировать «управляемые конфликты». Белуджистан — на взрывном стыке: Пакистан, Иран и Афганистан, с этносами балохи и пуштуны. Именно там возможно жесткое противостояние Китая и США. С целью сдерживания Китая уже объявлено США о стратегической переориентации своей внешней политики с Ближнего Востока на Азиатско-Тихоокеанский регион. В самых развитых и богатых прибрежных регионах Китая того и гляди вспенится извне сепаратистское движение. Подавление смуты приведет к нестабильности и подрыву темпов экономического развития КНР. А разве не та же «болотная» дилемма ныне навязана Путину? Так с кем из сторон конфликта окажется РФ? Ведь геостратегия США, направленная на создание новой геополитической архитектуры Евразии на основе концепций больших пространств — «Большого Ближнего Востока», «Большой Центральной Азии» и «Большой Южной Азии», опасна также для цельности и суверенитета России. Поскольку эта стратегия нацелена на отрыв российского «ближнего зарубежья» от ориентации на Москву и сковывание усилий экономически влиять на эти регионы.

Евразийская геостратегия США осуществляется примерно в такой технологической последовательности («Вестник аналитики», 2008, № 2): ставка на этнонационализм, организованную этническую преступность и коррупцию, сепаратистские мусульманские движения; создание и финансирование американскими спецслужбами Армий освобождения (Косова и Белуджистана); создание зоны этнонациональных и этноконфесиональных конфликтов; создание в мировом информационном пространстве образа врага демократии; «братская» американская помощь правильно ориентированным преступным группировкам путем размещения американских военных баз; создание квазигосударств марионеточной демократии; осуществление контроля за конкурентами и энергетическими ресурсами и коммуникациями. С целью отрыва региона от Евразийства и России и перенаправления энергоресурсов на юг к берегам Индийского океана (минуя РФ и КНР) — запущенными «цветными революциями» и организованными переворотами идёт раздел этой геополитической сердцевины земли. Основные американские военные базы там: в АТР — на острове Гуам и близ Китая — на Окинаве (Япония). В связи с китайско-вьетнамскими серьезными территориальными спорами из-за Парасельских островов и архипелага Спратли, Ващингтон рассматривает Ханой как возможного потенциального союзника. У Самюэля Хантингтона в «Столкновении цивилизаций» (книга вышла в свет в 1996 году) приводится сценарий возможного начала войны между США и Китаем именно из-за Вьетнама, с последующим перерастанием конфликта в мировую войну. Кстати, Ханой вышел на второе место среди покупателей российского оружия после Дели.

Выход США на рубежи евразийских цивилизаций (Еврамар) позволяет им скорректировать геостратегию, соединив в ней преимущества теории Римленда (морских берегов Евразии) и Еврамара («берегов» или рубежей мировых цивилизаций). Не спускается глаз с узкого Малаккского пролива — уязвимого места доставки иранской нефти в Китай. Двухсторонние военные союзы США с Японией, Южной Кореей, Австралией, Филиппинами и Таиландом позволяют осуществлять эффективный контроль за морскими путями в Китай. Пекин со своей стороны размещает военные базы и средства электронной разведки в дружественных странах ЮВА (Мьянма, Камбоджа). Между Китаем и Мьянмой заключен договор о строительстве на острове Рамри в Бенгальском заливе порта Чаупхью. На очереди строительство судоходного канала через перешеек Кра в Таиланде в обход Малаккского пролива. Второй транспортный коридор создается из китайской провинции Синьцзян к Индийскому океану. В 2005 г. Китай заключил с Пакистаном двухсторонний Договор о дружбе, добрососедстве, взаимной помощи и военном сотрудничестве. Пекин выступает гарантом безопасности Пакистана. С финансовой помощью Пекина на Макранском побережье Белуджистана сооружается глубоководный порт Гвадар — часть проекта создания нового экономического центра Среднего Востока по аналогии с арабским Дубаем. Размещение китайской военно-морской базы и станции электронной разведки в Гвадаре позволит обеспечить безопасность импорта нефти из Ирана и контролировать транспортировку нефти из зоны Персидского залива в Индию. Учитывая уязвимость морских коммуникаций с Среднего Востока в Китай, Пекин планирует строительство нефте- и газопроводов от побережья Аравийского моря до китайского Синьцзяна, чтобы обеспечить импорт в обход Малаккского пролива, а так же продлить высокогорное Каракорумское шоссе до порта Гвадар. Велика реальность столкновения Китая и США на Среднем Востоке. Поскольку КНР опекает Пакистан, США вынуждены менять союзника — Пакистан на Индию (традиционно ориентированную на СССР и независимость). Не желая прямой конфронтации с Китаем, создаётся управляемая зона нестабильности в Пакистане — там постоянно тлеют этнонациональные конфликты, ведущие к распаду государства на Синд, Панджаб, Белуджистан и северо-западные провинции. «Китайская геополитика Пути и Стены в отличие от США делает ставку в Евразии не на этнонационализм и марионеточную демократию, а консолидирующую на основе экономического роста модель, предусматривающую сохранение полиэтничности на цивилизационных рубежах…» («Вестник аналитики», 2008, № 2).

Рано или поздно может возникнуть вопрос о возвращении ныне российских, но в прошлом китайских земель: южной части российского Дальнего Востока с Приморским краем, значительной частью Хабаровского края, Амурской и частично Читинской области… И китайская диаспора в тылу. Россия — если не станет великой державой — будет никакой. У ней были и будут свои геополитические интересы. Николай II мечтал стать Императором Тихоокеанским, но имея Европу за собой: «от Атлантического океана до Тихого». В начале 1917 года планы русского вхождения в Тибет и взятия его под имперский протекторат были полностью готовы. «Это было прямым и непосредственным продолжением геополитики Рюриковичей, прежде всего царя Иоанна Васильевича Грозного, а также и творца «новых Романовых» («Павловичей»), императора Павла. Идти через Сибирь к Жёлтому морю и Тихому океану — потребность Российской империи. Она продвигалась в Амуро-китайском направлении. Нерчинским договором 1689 года была закреплена граница между Россией и империей Цин. Весь этот пояс является стратегически важной зоной безопасности России — залогом осуществления российской теллурократической миссии. Россия не могла не противостоять британскому всесилию. Ведь англо-саксы, как доказывает геостратег генерал Вандам, в отношении России вынашивали дерзкие планы: 1) Уничтожить торговый и военный флоты России и, ослабив её до пределов возможного, оттеснить от Тихого океана вглубь Сибири. 2) Приступить к овладению всею полосою Южной Азии между 30 и 40 градусами северной широты и с этой базы постепенно оттеснить Русский Народ к северу — обречь его на упадок и медленное умирание. Посему этот разведчик ратовал за создание коалиции сухопутных держав — России, Германии и Франции — направленной против «утончённого деспотизма Англии». За исторически закономерное «давление» на Юг на всем пространстве от Балканского полуострова до Северо-восточного Китая высказывается и геополитик Александр Дугин. И всё же, судьба России — соединить ВСЕ цивилизации, став коммуникационно-нравственным мостом между центрами силы. Русскую цивилизацию издревле тянуло к китайской. Исследователь вопроса А.Тюняев пишет о русском Китае как об «экспорте цивилизации». И у Китая было чему учиться.

Расширение познания Китая способствовало и развитию русского военного искусства. Как утверждают авторитеты этого вопроса Н.Махневич и Л.Ивашов, военная стратегия и тактика Александра Невского (внука половчанки), до сих пор восхищающие потомков, — «синтез опыта лучших вождей Древней Руси и китайской военной классики, заимствованной сложным путем при общении с монголо-татарами. Куликовская битва — образец воплощения Дмитрием Донским теории древнекитайских военных классиков (Сунь-цзы и др.)». Воплощенным идеалом победы без сражения в духе Сунь-цзы явилось отступление великого Тимура (Тамерлана) и успех на Угре — русские «непобедимыми выжидали». Однако если Тимур с целью подчинения Китая поставил под контроль ключевой Кашгар, русских принимателей решений в Средней Азии тогда больше заботил вопрос: «чтобы не восстановить против себя Англию» (М.Терентьев). Хотя и прорабатывался вопрос ограниченной войны с Китаем.

«Современная геостратегия Китая, повторяя треугольную конфигурацию страны, имеет три генеральных направления — Юго-Восток, Северо-Запад и Северо-Восток. Китай активно формирует на своих границах три главных геополитических плацдарма на юге в провинции Гуандун, на северо-западе в Синьцзян-Уйгурский автономном районе (СУАР) и на северо-востоке в провинции Хэйлуньцзян. Юго-Восточная Азия — направление главного экономического удара геостратегии Китая, чей военно-морской флот господствует в Южно-Китайском море. Этот ‘бросок на юг’ обусловлен кроме всего и исторической памятью. Контроль за Малаккским проливом обеспечивал средневековому Китаю статус мировой морской державы. Геоэкономическая мощь ‘Поднебесной’ в этом регионе обеспечена субкультурой китайской диаспоры. По разным экспертным данным китайская диаспора контролирует полностью экономику Сингапура, Индонезии (90%), Таиланда (75%), Малайзии (60%). Хуацяо занимают прочные деловые позиции на Филиппинах и других странах региона» (INFOX, 31.01.2012).

Для слишком перенаселённого и индустриально сверхмощного Китая естественно желание расширить границы: ведь государству трудно выжить без дополнительных ресурсов и территорий. Потому российский Дальний Восток мирно осваивается им и демографически «желтеет». Сопротивление их экономической экспансии или угроза стратегическим морским коммуникациям не исключает силового противостояния, даже с сильной спаркой — США/Япония. А поскольку никто не намерен добровольно предоставлять Китаю простор для маневра и защиты растущих геополитических интересов, то страна готова к нейтрализации угроз, откуда бы они ни исходили. Если оставить «про запас» Вьетнам, гипотетически Казахстан и/или азиатская часть России заманчивы для захвата: большие территории, гигантские ресурсы, мало населения. К тому же, зауральские земли РФ в Китае принято считать своими. Показательно, что в последние годы масштаб военных учений Китая, пространственный размах и количество задействуемых войск постоянно растет. Но и в военных учениях РФ нередко китайская сторона рассматривается в качестве противника. Что очень подрывает китайско-российскую кооперацию и воспринимается китайскими военными крайне негативно. В среднесрочной перспективе конфликт между РФ и КНР за господство и влияние на Дальнем Востоке и в Центральной Азии очень возможен. Станет ли он вооруженным зависит лишь от степени увеличения военной мощи Китая и ослабления военного потенциала Вооруженных Сил Российской Федерации. Как подмечено в аналитике, «КНР не приобретала в России никакой техники для своих сухопутных войск, поскольку против России в случае войны будет применяться именно она… Китай приобретал в России исключительно такое вооружение, которое предназначалось для операции против Тайваня и США (тогда Пекин планировал операцию по захвату острова). Очевидно, что морская война между КНР и РФ практически невозможна, в ней нет необходимости ни у той, ни у другой стороны. Война будет носить наземный характер». У России почти нет больше превосходства — такого как в «микровойне» за Даманский. Наличие у Китая новейших танков, тяжелой самоходной артиллерии, систем залпового огня, мощных средств ПВО, лазерных установок, полного спектра ядерных ракет — от оперативно-тактических до межконтинентальных — означает, что второго Даманского не будет. Любопытный факт. Иностранные военные специалисты отмечают очевидную разницу в направленности боевой подготовки ВС РФ в 2000-2008 годах и в 2008-2011 годах: = при В.Путине военная стратегия РФ подразумевала стратегический альянс с Китаем, а при Д.Медведеве — направлена на использование противоборства между КНР и США, вплоть до альянса с США = и заимствования структуры Пентагона. Ранее политическое руководство РФ избегало и прямого указания Министерству Обороны на возможность вооруженного противоборства с КНР.

Но если грянет война — воевать РФ с Китаем будет трудно. Учения «Восток-2010» показали «резко снизившийся по сравнению с 2005-2009 годами (когда проводились совместные российско-китайские учения) уровень боеготовности Российской армии, ужатие масштабности учений фактически до оперативно-тактических, их формализм и откровенную показушность». Отсутствие современной боевой техники, средств связи и разведки. В политическом плане они продемонстрировали Китаю, что Россия открыто, рассматривает КНР как вероятного противника и не воспринимает всерьёз провозглашаемую ею же политику партнёрства двух стран. «Новый облик» Российской армии осрамился на стратегических учениях «Центр-2011»: «лобовые» танковые атаки на обороняющегося и не подавленного противника! Армия, используя боевую авиацию, «попадающую избирательно только в боевиков», используя танки на прямой наводке, с успехом уничтожает 400 террористов, засевших в школе, освобождая заложников… Забыты или не открывались наставления классики: «В классификации военных знаний, — пишет генерал Вандам, — искусство вести бой называется тактикой, а искусство вести войну — высшей тактикой или стратегией. Но как бой представляет собою только один из скоротечных актов длящейся обыкновенно годами войны, так и война есть не что иное, как кратковременный акт никогда не прекращающейся борьбы за жизнь. Отсюда логически следует, что для ведения борьбы за жизнь необходимо особое искусство — высшая стратегия или политика». Парадная показуха, имитация (надувают резиновые танки)… Страну с такой боевой характеристикой в равноправные партнеры не берёт Запад, а в соперницы США она не тянет. Потому хотя бы для неутраты возможности на ответный «удар возмездия» — РФ должна сохранить стратегический паритет с США и переломить свой «пагубный мегатренд (регресс, дерегуляция)» (С.Кургиняна). Если не хочет сдаться на милость победителю. Отступать дальше некуда! Вот Путин и вспомнил «собирательное» Бородино.

Только мобилизующая идея НАЦИОНАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ способна остановить растворение русского государства в «оранжевой кислоте» (образ А.Проханова) пагубной смуты. На восстановление российского ВПК призван патриот Дмитрий Рогозин. Ибо промедление смерти подобно, так как растут угрозы самому существованию России. Ведь по сведениям независимой аналитики, «уже сейчас всего два из семи военных округов китайский армии — Пекинский и Шэньянский, прилегающие к границе с Россией, — сильнее всех Вооруженных сил России (от Калининграда до Камчатки). А на потенциальном театре военных действий (Забайкалье и Дальний Восток) силы сторон просто несопоставимы, Китай превосходит нас даже не в разы, а в десятки раз. При этом переброска войск с запада в случае реальной войны будет практически невозможна, поскольку китайские диверсанты гарантированно перережут Транссиб сразу во множестве мест на всем его протяжении, а других коммуникаций с востоком у нас нет (по воздуху же можно перевозить людей, но не тяжелую технику)…». «И по боевой подготовке, особенно в частях и соединениях, оснащенных наиболее современной техникой, армия Китая нас давно обошла. Так, в 38-й армии Пекинского военного округа артиллерия полностью автоматизирована, она еще уступает по точности американской, но уже превзошла российскую. Темп наступления 38-й армии достигает 1000 км в неделю (150 км в сутки). Соответственно, в обычной войне шансов у нас никаких. К сожалению, не гарантирует спасения и ядерное оружие, потому что у Китая оно тоже есть. Да, пока мы имеем превосходство в стратегических ядерных силах, но они стремительно сокращаются. При этом у нас нет баллистических ракет средней дальности, а у Китая они как раз есть, что почти нивелирует их отставание в межконтинентальных баллистических ракетах (которое тоже сокращается). Соотношение по тактическому ядерному оружию неизвестно, только надо понимать, что нам придется применять его по собственной территории. Что касается обмена ударами стратегических ядерных сил, то китайского потенциала более чем достаточно, чтобы уничтожить основные города европейской России, которая им не нужна (там много людей и мало ресурсов). Есть очень сильные подозрения, что, понимая это, Кремль на применение ядерного оружия не пойдет. Поэтому ядерное сдерживание в отношении Китая — такой же миф, как и его технологическая зависимость от нас…». Вот вам и «танки не наши быстры».

«Если мы не понимаем, откуда сейчас исходят реальные военные угрозы, если мы не определились, с кем и как мы собираемся воевать,- заявил Михаил Прохоров, — мы в принципе не можем адекватно реформировать армию и ВПК». Чтобы определить важнейшие приоритеты развития, необходимо ответить на три принципиально важных вопроса: в конфликты какого типа может быть вовлечена Россия в ближайшее время, какие регионы планеты военные конфликты наиболее вероятны, и в каком количестве военных конфликтов страна может участвовать одновременно. Если власть не может ответить на эти вопросы, то она действует вслепую, и никак не может проводить эффективную политику в оборонной сфере, совершая бессмысленные и фантастические разорительные действия. Логика его опасений понятна. Ведь после ухода США и НАТО из Афганистана «зеленая волна» радикального исламизма боевиками из «Талибана» и «Аль-Кайеды» катится по государствам Центральной Азии, которые достаточно слабы, и потому не могут противостоять экспансии. «Если исламистам удастся взорвать ситуацию в Ферганской долине, это уже создаст серьезную угрозу для России. Если целью экспансии станет Казахстан — России неизбежно придется вмешиваться», — уверен политик. Отметим, что этот вариант не выглядит утопией или фантастикой: ранее боевики из «Аль-Кайеды» уже заявляли, что взяли Казахстан «под прицел», и мир всерьез озабочен проблемой эскалации терроризма. Кстати, Прохоров допускает также экспансию КНР в Казахстан, как источник ресурсов и жизненного пространства. Скорей всего это могло бы произойти — после успешного решения Китаем для себя проблемы Тайваня. Казахстан — «страна просторная, не слишком заселенная, с плодородными землями, с минеральными ресурсами. И к тому же — без ядерного оружия. Что облегчает принятие решения. В случае агрессии Китая в Казахстане нам тоже придется вмешиваться», — считает Прохоров, напоминая о заключенном с Астаной договоре о коллективной безопасности. Ну а если Пекину удастся подчинить Казахстан, то граница РФ с Китаем растянется на 12 тыс. км. Совсем катастрофический сценарий если Иран атакуют…

Для успеха в предстоящей войне за гегемонию необходимо выработать концепцию «устойчивого развития» и «алгоритмы достижения оптимальной стратегии победы». Без системной аналитики указанные задачи невыполнимы. Нужна настоящая стратегическая разведка. А начинается она, как знают профессионалы, с возможности формулировать структуру метасценариев — то есть цепочек сценариев определяющих формы политических глобальных операций, которые обеспечивают либо реализацию своих собственных целей, либо не дают реализовать цели противника. Без наличия целей и выдвигаемой подобной цепочки сценариев стратегическая разведка невозможна. А откуда берутся сценарии — они связаны с транслогической (сверхлогической) интуитивной способностью выделять в складывающемся целом слабое звено, которое может стать точкой проникающей операции противника. То есть стратегическая разведка зиждется на определенной гуманитарной технологии и сверхспособности предвидения слабой незащищённой части, своеобразной территории открытой для доступа. А конецптуальная разведка связана с пониманием и анализом сложности, точности и тонкости дифференцированного языка соперника/противника. Она основывается тоже на вполне определённой гуманитарной технологии связанной с семантическим анализом понятий, понятийных и категориальных различений, смысловых метафорических схем, которые реализует соперник/противник…

РФ придерживают внутри углеводородо-сырьевой экономики, одновременно трубя сколь опасна энергетическая зависимость от России и дискредитируя руководство нефтегазовых компаний. В этом консциентальном (consciousness — сознание) концепте используются «элементы важнейшей эпистемической технологии» — приёмы онтологических разработок для разведсообщества. Соединяются воедино структуры знаний, проблемы, фиксирующие отсутствие знаний и понимание ситуации, результатом которого являются смыслы… «Концептуальная разведка это возможность анализировать методологический уровень организации мышления соперника/противника». Пользуются ли российские аналитики эпистемическими технологиями, техниками онтологической работы и семантического анализа? Побеждает тот, кто в информационном массиве может обнаружить «ключи», позволяющие ему вычленить устойчивые представления об организации практики. «Формирование подобных «ключей» и связано с онтологической работой — построением своеобразных моделей устройства анализируемого объекта, а также онтологических картин, в которые могут погружаться разные предметы, либо персональных онтологических картин- видения мира, которыми обладают ведущие политические деятели тех или иных стран, лидеры различных направлений…». Концептуальное переформатирование матрицы сознания направлено на изменение, трансформирование и управление «заданным» человеком…»Биополитический суверенитет личности связан с самостоятельной жизнестратегией государства, обеспечивающей воспроизводство и экспансию данного народа. Разрушение биополитического суверенитета является важнейшей угрозой национальной безопасности».

Одной из технологий ослабления России методом вовлечения противника в ловушку чужой игры является Обамов «reset» = «перестройка-2». США испытывают кризис лидирующего соответствия — «слабость сильных государств», по Фрэнсису Фукуяме. Активизация энергетики для упрочения своего лидерства требует «перезагрузки» буксующего механизма власти, то есть, ЛЕГИТИМИЗАЦИИ «естественного доминирования» — которая лишена увы справедливости, так и права в абсолютном смысле, а «относительное понятие, существующее лишь в субъективном восприятии людей». Это — эффективное средство/действие по выживанию слабеющей силы, надорванной мировыми, локальными и внутринациональными процессами делигитимизации других устойчивых систем. Никакой это не «конец геополитической эры», как утверждает почтенный нобелевский лауреат Барак Обама. Поэтому рано разоружаться: переходить от пахнущей войной геополитики — к геостратегическому мондиализму «бесконфликтности с хищником», для которого народ — «математическая сумма атомарных индивидуумов». Так называемое же «партнерство» с РФ — это «геоэкономическое» переосмысление ЗА РОССИЮ её пространства и ориентации.

Если России пока всё же не шибко как удаётся выйти из системного кризиса и погрузиться в общенациональный проект державного строительства, то Запад, по выражению Бжезинского, «идёт на спад, тогда как Восток поднимается». В своей октябрьской речи в Нормандии этот автор теории технотронной эры и установления в мире американской гегемонии нового типа не скрывает, что «феномен массового политического пробуждения» стал для Вашингтона неожиданностью. И США, «нуждаются в субъекте, который встанет на пути рождающейся мощи Востока и защитит ‘атлантическое сообщество’, став его составной частью. Таковой, в силу своего геостратегического положения, может стать Российская Федерация, если удастся в ближайшие 20-30 лет вовлечь её в проект ‘новое атлантическое сообщество’ «. Посему Бжезинский уже не считает дезинтеграцию РФ (по примеру СССР) насущной необходимостью (!). Нужен ведь мускулистый наёмный миссионер, а не слабак. Ради этого Вашингтон готов приоткрыть даже некоторые (видимо, уже засвеченные) секреты по ЕвроПРО. Россию притягивают к «игровому полю» из трёх «динамических реальностей»: глобализации, «интернетизации» и дерегуляции. РФ предлагается функция Руси, заслонившей собой Европу от степных орд, — спасти чужую цивилизацию ценой своей независимости и жертвуя геополитическими интересами. Ради охмурения РФ на служение Западу, Бжезинский подбадривает даже миссионерскую имперскость России, вдруг напомнив высказывание французского историка XIX столетия Алексиса Токвиля о том, что только две великие нации планеты могли продвигаться в будущее к одной и той же судьбе, к своему особому предначертанию. Это русские и англо-американцы. Каждая из этих наций была ведома неким тайным провиденциальным замыслом, мессианством: взять в свои руки в будущем судьбы половины человечества. Напрашивается вывод: монополярный мир, доведя состояние человечества до катастрофы, расписывается в своей несостоятельности и возвращается к формуле «разделяй и властвуй» (Divide et impera), или как уточнил французский король Людовик XI — «Diviser pour regner» — «Разделять, чтобы царствовать». Правда, Бжезинский тут же ограничивает функцию России стратегическими рамками сдерживания: мол судьба нынешней России заключается уже не в том, чтобы управлять «половиной мира» — а решить задачу выживания в сложнейших условиях «внутренней стагнации» на фоне быстро растущего Востока и хоть и ослабленного отсутствием единства, но богатого Западного мира. И более того, для непущания России в равновыгодное с Западом сотрудничество — сулится задействовать Украину, установление тесной связи которой с Евросоюзом видится Бжезинским «критически важной предтечей стимулирования России к как можно более близкому вовлечению в ‘атлантическую цивилизацию’ и к отказу от собственных геополитических амбиций»… Что и требовалось доказать. Бжезинский не далеко ушел от своих пассажей в отношении России: будущий миропорядок будет построен на обломках России, за счет России и против России.

Видать, приспичило Запад ради спасения своей шкуры сменить иронически-издевательское отношение к «побеждённой» в холодной войне России на партнёрскую риторику. В новой книге Бжезинского «Стратегическое видение: Америка и кризис глобальной мощи» дана пугающая картина «отступающего Запада», одна часть которого — Европа — превращается в «комфортабельный дом престарелых», а другая часть — США — сталкивается со сравнительным экономическим упадком в сочетании с политической беспомощностью. Америка оказывается в нарастающей «стратегической изоляции», в то время как Китай проявляет «стратегическое терпение». Вскоре эта проблема должна в полный рост стать перед американскими политиками и сказаться на их программах, предупреждает Бжезинский. Он советует подтолкнуть Европу к интеграции России и Турции с Западом. Америке, полагает он, следует готовиться к усилению Китая, но не пытаться напрямую его сдерживать. Чтобы предотвратить собственный дальнейший упадок, США должны вдохнуть новую жизнь в свою экономику. Вместе с тем, Бжезинский считает маловероятным, что вашингтонские элиты начнут снова вести себя стратегически. «Если США не наведут у себя порядок, их ждёт крах на международной арене, — говорит он. — Если мы восстановимся, мы можем избежать международного краха, но нам придётся постараться и действовать умно. Однако, если положение дел внутри страны останется прежним, на международной арене у нас не будет ни единого шанса, как бы мы правильно себя ни вели…». В отличие от США, «одержимых настоящим», китайцы «думают на десятки лет вперёд». К сожалению, говорит Бжезинский, Обама пока не смог перейти к стратегическому мышлению. «Вопрос в том, способен ли Обама разрабатывать стратегии или только читать проповеди? Я не знаю на него ответа. Действительно, не знаю», — говорит Бжезинский. Кстати, невежество Бжезинский называет одной из шести «главных уязвимых сторон» Америки наравне с «нарастающим долгом», «ущербной финансовой системой», «распадающейся национальной инфраструктурой», «увеличивающимся неравенством доходов» и «зашедшей в тупик политикой». Американским политикам по уровню знаний он противопоставляет их китайских коллег. Бжезинский, друживший с Дэн Сяопином, восхищается китайским дипломатическим искусством. «Китайцы — блестящие дипломаты и вдобавок хорошо умеют ставить тех, кто ведёт с ними переговоры, в неудобное положение, — сказал Бжезинский. — Я довольно быстро понял, что их техника переговоров — форма искусной манипуляции. Ещё меня поражает, насколько много китайские лидеры знают о мире. А потом я вижу очередные дебаты кандидатов в президенты от республиканской партии…Республиканцы — это просто позор». Спрашивается: целесообразно ли Сенату США объявлять Ирану экономическую войну, когда Москва блокирует азербайджанский газ и все излишки его из Туркменистана? И не просто блокадить Иран, но и угрожать ему убийственной карой — 13,5 тонной бомбой, способной пробить бункер толщиной перекрытий в 65 метров? Практически все современные геополитические события связаны с энергетикой. Вашингтон проигрывает «войну в Трубостане». Например. Неразумно давя на Индию — побуждая её выйти из трубопровода Иран-Пакистан-Индия, тем самым даётся возможность Китаю превратить ИПИ в ИПК. Да и Газпром не упустит возможности влиться в эту общую энерго-трубу, вместе с Ираном, Пакистаном и китайской компанией CNPC. Тем более, иранский участок трубопровода практически готов, а пакистанский — вот-вот начнут тянуть. Глядишь, ШОС трансформируется в более военизированную организацию. Тогда стало бы возможным в Афганистане закрыть ненужные ШОСовцам американские военные базы и успешно контролировать талибов. Но для этого нежелательно продавать российский газ Китаю по максимальной цене — 400 долларов за тысячу кубометров. Туркмения и то поступает мудрее: берет с китайцев лишь по 250. Зато Пекин вложил в их инфраструктуру уже 4 миллиарда в Южный Иолотань, и готов закупить весь газ для загрузки успешного трубопровода Туркмения-Узбекистан-Казахстан-Китай. Нефтяная компания CNPC намерена к 2015 году увеличить импорт газа из Средней Азии не менее чем на 500%. А это означает, что для Китая потенциальный 30-летний газовый контракт с Россией ценою в 1 триллион долларов не так уж и необходим…

Пока Россия в своей «многовекторности» никак не определится: то ли Газпромом НАТО «нейтрализовать», али самим в Альянс целиком податься — на неё грянул «оранжизм». Ситуация аховая: что бы ни предпринял Путин в ответ на сей вызов власти — всё плохо. Подавишь смуту — тираном станешь, а скомпромиссничаешь — вместе с пальцем руку оторвут. Манипулятивно вспенивается прелюдия гражданской войны — что чревато «концом света», ведь страна термоядерная и не шибко управляемая.

В итальянском журнале «Limes» рисуется для России примерно такой сценарий событий. Но возможен реванш как «слева», так и «справа». Поэтому даю в скобках возможную альтернативную вариантность:

1) правящим режимом вводится в РФ политдиктатура («либеральной сволочи» по Достоевскому = «либеральной диктатуры») под предлогом «спасения отечества» и насильственного избавления от «болотных» («совковых») политических врагов

2) списывается на микро-войну экономический коллапс и вынуждается экономика работать под прямым контролем мондиалистского центра (активированных коммунистов)

3) отвлекается публичное внимание от антинациональной подрывной деятельности «реформаторов» (происки «бывших коммуняг»), которая уже опасна

4) заранее пресекается вероятный российско-евразийский-антиглобалистский альянс солидаристов-противников атлантистской доминации Запада и мондиалистских проектов (прорусский «заговор»)…

Евро-американскому ядру может противопоставиться «Проект Россия» — Назарбаево-Путинский ЕЭС, усиленный военно-союзническим договором и побудительно добровольным присоединением к РФ Южной Осетии и Абхазии, с последующим включением в границы России Приднестровья, Юго-Восточной Украины (видимо, она распадется на три части) и Кыргызстана… А также создание «Российского союза» — с Белоруссией, Центральной Украиной, Арменией с Нагорным Карабахом, Казахстаном и Таджикистаном, заключение договора о военном союзе с Узбекистаном…»Северный поток и Южный поток готовы выйти за рамки мира энергетической безопасности и выстроить абсолютно новую динамику власти в сердце Европы» — пишет Уильям Энгдал, автор эпохального труда «Столетие войны: англо-американская нефтяная политика в новом мировом порядке». Евразийская геополитическая «шахматная партия» может сложиться в пользу России. «Режим Путина хорошо служит интересам россиян» — признает влиятельный аналитический портал «Терра Америка». Страна при новом-старом президенте Путине вышла на рубеж политических коренных перемен. Но надобно спешить медленно: по-китайски и по-Столыпински осмотрительно. «Болотные» массовки — тревожный знак того, что выборы в РФ подхлестнули средний класс — стали катализатором протестов, но не явились первопричиной. Недовольство вызывает «системный политический тупик, который лишает наиболее активную и дееспособную часть общества перспективы и самореализации».

Бжезинский предлагает элитам Запада, предпочитающим не замечать новых социальных реалий ради сохранения «душевного комфорта», согласиться на проведение «революции сверху» и создание политической надстройки на наднациональном, общемировом уровне. Необходимы новые структуры и механизмы управления и контроля над человечеством — лейтмотив его рассуждений. Нечто подобное предлагает и Ватикан. Святой престол призвал провести реформу мировой финансовой системы и создать всемирный центробанк, ибо национальные институты, по его оценке, не справляются с экономическим кризисом. Всемирный центробанк должен регулировать как финансовые потоки и валютно-обменную систему, так и национальные центробанки. Необходимы, кроме того, наднациональные политические институты, которые призваны обеспечивать согласованность экономической политики. Как видно, Запад осознаёт неизбежность геополитического переформатирования человечества. Но выход из системного кризиса им видится на условиях «атлантической цивилизации», с сохранением её базовых принципов. Атлантическое сообщество намечено превратить в глобальную силу. Это предусматривает включение в него РФ, ей предлагается стать частью нового атлантическо-евразийского сообщества, своего рода «щитом Запада» на востоке Евразии, но ценой отказа от самостоятельной геополитической роли. Бжезинский как бы отвечает на выдвижение Россией проекта «Евразийский союз», изложенного В.Путиным в статье «Новый интеграционный проект для Евразии — будущее, которое рождается сегодня». Однако там иное, отличное от западного, видение возможного будущего РФ и всего постсоветского пространства.

Понятна взаимосвязанность/взаимозависимость всех государств на современном технологическом уровне развития человечества. Но взаимодействие в интересах согласованного ответа на новые глобальные вызовы может происходить и без утраты народами, не принадлежащими к «атлантическому сообществу», их геополитической субъектности и культурно-цивилизационной самобытности. Мир может и должен оставаться политически и культурно многообразным и на этапе глобализации экономической жизни. Вероятна схватка этих концептуально разнонаправленных лагерей. Мондиалисты-неоглобализаторы и Евразийцы — антиподы. Если продолжится экспансия НАТО в зону геополитического влияния стран-участниц ШОС, то это противостояние перейдет в другую плоскость НАТО — ШОС. И Шанхайская организация вынуждена будет в ближайшем будущем стать ведущим военно-политическим и экономическим союзом в Евразии. Учитывая, что НАТО, это, прежде всего, военная мощь США, а не полу-вассальной Европы, то усилится конфронтация по линии США — ШОС. Наступательная евразийская геостратегия США требуют от Пекина корректировки внешнеполитического курса. Американские системы ПРО планируется разместить не только в Европе. В 2007 г. Соединенные Штаты озвучили идею о более тесном военном сотрудничестве с Японией и Австралией и создании совместной системы ПРО на Тихом океане. Таким образом, Запад по существу подталкивает Шанхайскую организацию сотрудничества (ШОС) трансформироваться в военно-политический блок, пока Россия и Китай еще не обложены окончательно «красными флажками». Потому и соблазняют Россию «перестроечной» химерой — чтоб притянуть её в обойму Запада и ею вбить осиновый кол в ШОС — потенциальный анти-НАТО. Отвратив РФ от КНР.

Человечеству потребна принципиально новая парадигма развития. Нужна модель социально справедливого общества, построенного на совершенно другом критерии — менталитете созидания, гармонии человека и планеты. И этому новому пониманию вполне соответствует концепция «китайского счастья» — изображаемого несколькими разными иероглифами, каждый со своим толкованием отдельных, но взаимопереходящих аспектов смысла.Что касается политического наполнения абстрактного представления о «коэффициенте счастья» в документах 12-го пятилетнего плана, то это сумма показателей, включая: красоту и чистоту окружающей среды; достаток в еде, одежде, жилье; долгую жизнь в большой семье разных поколений под одной крышей; доступность обучения, культуры и здравоохранения; волю в плане отсутствия избыточного давления внешних обстоятельств, долгов и повинностей…

И русская цивилизационная «всемирная отзывчивость» (Достоевский) вписалась бы в архитектуру нового справедливого порядка. Восток — это Китай, Юг — исламский мир. России надо бы стремиться занять место Центра. Это значит быть не Западом, не Востоком и не Югом, а именно центром притяжения для всех цивилизаций. Речь идет не о метафизическом «Центре» в китайской системе координат, который занимает Китай, а о реальном глобальном центре, объединяющем Запад, Восток, Юг и Север — цивилизационные геополитические полюса, реально существующие и манифестирующие свой образ жизни и систему ценностей.

«Сегодня Центр пытаются занять США, но они не центр никакой, а ЗАПАД! США — Запад, и только Запад, а место Центра свободно. То есть Запад со всей своей сверхмощной и всемогущей пропагандой угодил в смысловую ловушку, которую сам себе создал» — пишет А.Кашанский, кого цитирую. Центр — выгодная для России позиция. Потому что большинству человечества менторский тон Запада, навязывающего всему миру свои стандарты жизни, уже изрядно надоел. В Евразийской России Запад, Восток и Юг исторически совмещены. При доброй воле и упорном стремлении она могла бы явить миру идеологию Центра и стать кристаллизатором новой более справедливой экономической системы. В этой связи БРИК может стать прообразом нового глобального мироустройства, где каждая страна-участник взял бы на себя особую гармонизирующую роль. Бразилия — Запад, Китай — Восток, Индия — арийский Север, Россия — Центр (и тыл для всех этих стран). Если даже «взорвётся» Юг, РФ, с исламской составляющей, — своим российским мусульманством компенсирует этот ущерб. Если Россия явит Западу серьёзную готовность реально строить общий рынок и общую систему безопасности, тогда и ПРО станет общей. Но России не следует слишком полагаться на БРИКовую кооперацию и перспективу.

Пока же БРИК — фактически «конгломерат противоречий и разнонаправленных интересов». О рождении этого детища мирового капитала (ЕСМК) известил банк «Голдмэн Сакс» Gao Sheng в 2001 году. Расплетая конспиратологическую таинственность этого явления, можно сделать вывод: из стран не западных цивилизаций был создан альтернативный полюс мировой политики, противостоящий проекту глобализации по-американски. Антипод Западу? Скорее — отступник в ловушку «альтернативе»; вакцинопрофилактика недомогания и ослабленной легитимности увядающей системы «конца истории» (500-летнего доминирования англо-саксонства) — с целью вызова эффективного ответа антител для реанимации нынешнего «полутрупа» — Запада. «На великой шахматной доске» мировой политики очевиден проигрыш разрозненных стран БРИК концептуально единому Западу, даже в случае быстрого создания надгосударственного механизма сотрудничества. США владеют технологией управляемого хаоса («оранжевых», «тюльпановых», «жасминовых» и прочего окраса революций), сохраняют контроль над рынками природных ресурсов и способны военной силой корректировать ход мирового кризиса. Потому, констатирует аналитика, США победно выйдут из системного кризиса индустриального общества «через захват лидерства в следующем (шестом) технологическом укладе (уже экономики знаний). А, возможно, и не без участия России. Участком прорыва назначена NBIC-конвергенция (схождение неживой — Nano и живой — Bio материи на молекулярном уровне с матрицей информационных технологий — Info по моделям работы мозга — Cogno). С позиции сохранения монополии американского доллара как основы однополярного мира NBIC-конвергенция выводит США на создание «боевой молекулы», которая обесценивает стратегические ядерные потенциалы России, Китая, Индии и сводит к нулю эффективность стратегического сдерживания за счет военной мощи индустриальной эпохи. «Боевая молекула» блокирует поведение. И право применения ядерного оружия не переходит в возможность это сделать». Прорыв в шестую технологическую эру, плюс «перезагрузка» противника дают в сумме новую внешнеполитическую доктрину «Опереться на Запад» (де-факто: встать под зонтик США). Во внутренней политике это означает либеральный реванш под лозунгом «инновационного развития» (А.Чубайс — Д.Медведев). А в геостратегии — постепенное превращение России во «второй фронт» противоборства США с Китаем за мировое лидерство, происходящее в РФ под грифом «не раздражать Китай, а всячески ублажать его».

В «Экономической и философской газете» от 29 апреля 2011 предлагается рассматривать смысл БРИК как шанс поменять схему борьбы противоположностей на схему гармонии мира (he xie). Для чего с опорой на Закон перемен, через доверительный разговор на надгосударственном уровне пяти не западных цивилизаций, на выходе из мирового кризиса индустриального общества выйти и к новой форме общежития родственных народов под именем «кровный союз» (meng), скрепленный рынком с новой учетной единицей богатства информационного общества экономики знаний. Основанием для надежды на успех претворения в жизнь в формате БРИК идеала гармонии мира служит, как сказано, «преимущество людей русской цивилизации, способных к парадоксальному мышлению в высоких когнитивных технологиях седьмого технологического уклада». А поскольку когнитивные технологии конфигурируют (задают схемы) схождения информационных технологий с нано- и биотехнологиями в продукты грядущей экономики знаний, опасность нового гегемонизма обладателей «боевой молекулы» может быть снята новыми формами стратегического сдерживания. Таким образом, механизм сотрудничества стран в рамках БРИК в первую очередь должен предусмотреть выработку общей философии целей объединения, теории процесса и стратегии действий. В связи с двойственным положением современной России и преимущественно обособленно-национальными интересами входящих в него стран, ответственность за перспективу БРИК разумнее взять на себя Китаю.

Усилившееся противоборство амбиций важнейших мировых «игроков» может к 2030 году изменить картину мира до неузнаваемости. В.Жириновский в своей «Новой геополитической модели мира» пророчествует о такой перспективе:

Россия вновь подчинит себе морально-политически Среднюю Азию; Афганистан распадется по этническому признаку: север, населенный таджиками, отойдет к нынешнему Таджикистану, а восточная часть, где проживают узбеки и туркмены, отойдет соответственно Туркмении и Афганистану. Часть территории отойдет к Ирану, туда же, возможно, переселятся хазарийцы, проживающие в центре Афганистана. Южный Афганистан, населенный в основном пуштунами, соединится с пуштунами, проживающими в Пакистане, и будет создано независимое государство Пуштунистан. Северная же часть Пакистана, где находятся спорные штаты Джам и Кашмир, отойдет к Индии. Закончится многолетняя война между Индией и Пакистаном. А Пакистан как самостоятельное государство прекратит свое существование. У России появится блестящая возможность непосредственно граничить с Индией в районе Афганистана и районе теперь уже большого Таджикистана и, имея широкую колею — Москва-Душанбе, продлить ее до Дели. И мощнейший грузопоток объемом до одного миллиарда долларов в год хлынет по широкой колее из Индии в Душанбе, Среднюю Азию, Москву и дальше в Европу. Будущее южных границ России он видит таким: Вероятна передача северного Азербайджана под юрисдикцию Ирана. Армения своей южно-восточной частью выйдет к берегам Каспийского моря. И это будет буфер между Россией и мусульманским Ираном. Не исключается и созидание большой Армении за счет воссоединения Армении с юго-западными территориями, входящими ныне в состав Турции и через западные земли Армения выйдет к берегам Черного моря. И практически восстановит свои древние границы, имея морские ворота и хороших, добрых соседей на юге Турции — курдов и персов, и в лице России в районе Кавказского хребта со стороны Каспийского моря. Грузия, видимо, сохранит свою территорию в нынешнем виде после откола Южной Осетии и Абхазии). Но туда, по всей вероятности, мигрируют из Абхазии адыги, кабардинцы, балкарцы, черкесы, карачаевцы, ингуши. Видимо, северная Осетия переместится в южную в виде новой республики Алания с центром в Цхенвали, образуя независимое государство. Чеченцы и ингуши, скорее всего, переселятся на север Грузии в Панкисское ущелье и рядом прилегающие села. Кончится противостояние между этой этнической группой и Россией. Жителям Дагестана, видимо, удастся спуститься вниз к Каспийскому побережью и оказаться в зоне мусульманского влияния со стороны Ирана. Таким образом, в районе Кавказского хребта у России будет Ставропольская, Ростовская и Краснодарская губернии с моноэтническим населением в основном русским и с постоянной этнической дислокацией во всех точках северного Кавказа и в целом Кавказского хребта, где не будет никакого другого уже населения и исключается возможность каких-либо вооруженных конфликтов.

Азиатский регион, пронизанный линиями конфликтов между этносами, религиями, административными конструкциями, кланами и группировками, элитами, неформальными движениями, — взрывоопасный «котел». Толпа легко мобилизуется для протестных акций под любыми лозунгами и для точечных действий по смене режима. При желании не составит большого труда раздуть застарелые проблемы, доведя «градус» социальной активности недовольных и подкупленных смутьянов до взрывной кондиции. Политико-психологическим диверсантам по силам воздействовать на когнитивном уровне на «спинномозговое» сознание бурлящей массы, подсказав ей, что «дальше так нельзя», что только радикальными способами можно изменить ситуацию. Очень опасно подогревать этнические, религиозные, социальные и административные интересы в регионе. Процессы могут не остановиться на фазе «относительного хаоса» (условия легкого ужения рыбы в мутной воде), а вырваться из рамок кланового передела собственности в бесконечный кровавый сепаратизм, убийственный для всех. Только честное и справедливое устойчивое сохранение баланса интересов России, Китая, США и Европы в Центральной Азии — гарант региональной безопасности. Президент Путин сформулировал на восточный манер нравственно-силовое кредо России: равняться на дзюдоиста. Что означает «гармонию с окружающим миром и с самим собой», а также «мужество в сочетании с благородством». Во всесветно связующей российской перспективе, как в тигле, сплав Православеого Креста и Азиатского Полумесяца, мудрой души Востока и «фаустовского» ума Запада. Китаю и России следует создать Евразийский альянс. Таков лейтмотив недавней статьи в «Жэньминь жибао» Дай Сюя (Центр стратегических исследований Китая Пекинского университета). «В американской стратегии завоевания мира Евразия является основным полем действий. В настоящее время происходят процессы изолирования и окружения, Китай и Россия, которые обладают комплексной мощной силой, являются последней стратегической целью. Будучи странами, которые преследуют единые интересы, а также которые несут важную миссию в мире, КНР и РФ должны совместно сдерживать действия США по давлению на слабые страны, а также укротить стратегические амбиции в создании империи.

Можно сказать, что сближение Китая и России — это неизбежный результат стратегического давления США, а также выбор, которые стороны сделали в целях собственного выживания. В противовес комплексной силе стран, Китай и Россия по отдельности значительно отстают от США, и лишь только вместе обладают мощной силой. В экономическом аспекте, КНР и РФ взаимно дополняют друг друга, страны могут избежать энергетическую блокировку и рыночные ограничения со стороны США. После того, как уменьшилась экономическая зависимость Евразийского сообщества от США и Европы, в политическом плане было получено больше свобод. С военной точки зрения, огромная территория, население, многочисленные военные, вместе с тем, Китай и Россия являются общепризнанными ядерными державами, даже Соединенные Штаты во главе с НАТО не смогут создать эффективное географическое окружение. Важно то, что КНР и РФ являются самыми прочными политическими образованиями на евразийском континенте, обладают исторически длительной цивилизацией и совершенной промышленной и сельскохозяйственной базой. Взаимодействие между Китаем и Россией не только будет способствовать продвижению безопасности и развитию двух государств, но и может привлечь внимание других стран на территории Евразии, в том числе Ирана и Пакистана, чтобы нарушить стратегические планы США в регионе… Безопасность превыше временных экономических интересов, кооперация — это выбор с самой низкой себестоимостью.Китаю следует пересмотреть политику неприсоединения в годы Холодной войны, изменить меры по решению международных дел, которые опираются лишь на экономические интересы и мирные цели, планировать будущее развитие страны со стратегической высоты. Взаимодействие Китая и России предоставило базовую гарантию для поддержания мира на планете в 21 веке. Латинская Америка представляет собой внешнюю силу Евразийского сообщества, Африка — дружественная сила, в Азии также много сторонников. З. Бжезинский в свое время говорил, что сплоченность Евразии — это страшный сон для США. По его мнению, соединение политических сил в Евразии приведет к тому, что Соединенные Штаты не смогут доминировать в мире. Китаю и России следует идти рука об руку и придерживаться единых позиций по большому спектру вопросов. Во всяком случае, это лучше, чем награждать Барака Обаму Нобелевской премией».

И с российской стороны авторитетный голос Леонида Ивашова в принципе о том же: «Борьба между США и Китаем будет только разгораться»; и в этом противостоянии стоит сформировать альянс в составе России, Китая, Индии и Ирана… После масштабного вывода контингентов из Афганистана и Ирака внешнеполитический акцент будет перемещен на динамично развивающийся Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР). «Конкуренция между США и Поднебесной происходит не только в АТР, но и на Ближнем Востоке, и в Северной Африке, включая вторжение в Ливию и попытки подчинить Иран. В этом проявляется не только стремление взять под свой контроль регион, богатый углеводородными ресурсами, но и избавиться от китайского бизнес-присутствия. Т.е., по сути, это — война с Китаем, но пока на чужих территориях. Еще одним объектом, за контроль над которым бьются США и Китай, является район Центральной Азии. Не все сложилось для американцев гладко в Афганистане. Вот почему они сегодня проводят активную работу по внедрению в постсоветскую Центральную Азию и Монголию для того, чтобы тоже противостоять Китаю». «Но важнейший регион, где данное соперничество уже примет формат непосредственного военного соприкосновения, — это, конечно, Азиатско-Тихоокеанский регион…Здесь у Китая с США есть принципиальные геополитические разногласия. Пекин выступает за многополярный мир, но желает, чтобы АТР был однополярным, т.е. чтобы это было пространство, где доминирует Китай. Американцы же хотят видеть однополярный мир, но, напротив, многополярной Азию и АТР в целом, просто чтобы они сами могли в нем мощно присутствовать. Это принципиальное расхождение в геополитических подходах и заставляет их конкурировать с военной точки зрения». Китай усиливает свои военные потенциалы именно в этом регионе. Он выводит в эту зону Мирового океана свой флот, включая авианосец и подводные лодки, плюс развивает авиацию, которая могла бы достигать самых удаленных точек в этом регионе. Кроме того, Пекин занимается расширением возможностей сил общего реагирования, включая десант. Американцы, в свою очередь, наращивают там свое численное присутствие. Неслучайно недавно была развернута база ВВС в Австралии, а также происходит усиление военного присутствия в зоне Малаккского пролива с целью контролировать канал, питающий китайскую экономику нефтью и сжиженным газом. Наконец, следует учитывать, что сегодня одновременно происходит битва за Японию. Американцы пытаются удержать ее в зоне своего контроля, а Китай предлагает Токио альтернативу. «Борьба между США и Китаем будет только разгораться. Компромиссы в такой ситуации могут носить только характер временного перемирия», — считает генерал.

«Теперь — о том, что в такой ситуации можно и нужно делать России. Конечно, нам следует становиться на сторону Востока и восточной цивилизации. И уж, во всяком случае, не работать против Китая с американцами. Этого никак нельзя допускать, потому что у Китая сегодня есть возможность отторгнуть наши сибирские и дальневосточные регионы. У нас там практически нет войск и населения. Но Китай заинтересован в том, чтобы Россия являлась его союзницей в противостоянии Америке. В рамках той же Шанхайской организации сотрудничества Россия могла бы предложить сформировать серьезный альянс в составе России, Китая, Индии и Ирана. Это был бы мощный континентальный блок. Тем более что американцы вместе с европейцами имеют аналогичный блок в лице НАТО. Так что и России нужно создавать нечто подобное», — заключил Леонид Ивашов.

Евгений Вертлиб

Источник: http://www.regnum.ru