Российские власти уже анализируют эффект от обновленного с начала этого года миграционного законодательства. Однако эксперты Института национальной стратегии (ИНС) настаивают, что миграционная политика РФ нуждается в стратегических изменениях. По мнению президента ИНС Михаила Ремизова, вместо открытой для мигрантов страны Россия должна стать государством, тщательно отбирающим своих будущих граждан.

Новые миграционные правила вступили в силу с начала года. Покупка патентов на трудовую деятельность, получение сертификатов на знание языка, истории и законодательства, усиление контроля — вот чем козыряет сегодня власть.

Ее критики, правда, указывают, что пока все эти нормы работают очень условно. Но общественные организации иностранных рабочих в России уже начали выдвигать требования об их смягчении.

Однако есть в стране и те, кто считает, что тактические успехи или провалы миграционной политики не решают главной задачи — сохранения нашей страны такой, какой она будет комфортной для ее коренного населения. В распоряжении «НГ» оказался доклад ИНС «Иммиграция населения в России: экономика, социальная сфера, национальная безопасность». Там заявлено, что «миграционная политика России нуждается в глубоких изменениях». С одной стороны, нужно «облегчить наем квалифицированных мигрантов из развитых и/или культурно близких стран», а с другой — отфильтровать мигрантов с «низкой социально-профессиональной квалификацией и высокой культурной дистанцией».

Президент ИНС Михаил Ремизов, напомним, уже давно выступает, скажем, за корректировку понятия «соотечественник». Как известно, программа переселения соотечественников в Россию началась еще в 2006 году. Как отмечают в ИНС, успешной ее признать трудно — приехать в страну согласилось менее 150 тыс. человек, из которых славянское население составило чуть более половины. Ремизов настаивает и на том, что в Концепции государственной миграционной политики есть стратегические изъяны: критерии дифференциации мигрантов де-факто отсутствуют, не учтены и критически важные этнокультурные показатели. Другими словами, в России не учтен опыт программ этнической репатриации, применяемых на Западе, более того, он отвергается — мол, «дискриминация» по этническому признаку недопустима.

Однако ИНС предлагает проводить не столько этнический, сколько культурный отбор. «Соотечественниками», конечно, предлагается прежде всего считать русских и представителей других коренных народов РФ, но в то же время и всех тех, кто готов и может жить в российском культурном контексте. Причем отбор таковых в нашей стране осуществлять проще, чем где-либо еще, — из-за фактора русского языка. Таким образом, к соотечественникам можно было бы причислять «по критериям происхождения и/или лингвистическому критерию — владению русским языком как родным/первым языком». Саму русскую культуру в ИНС предлагают признать «титульной, то есть единственной высокой культурой, на базе которой возможна интеграция всего общества». Причем, говорится в докладе, следует, сузив круг возможных соотечественников, расширить круг возможностей программы переселения. В частности, речь идет о больших льготах.

Также Ремизовым предлагается корректировка и понятия «носитель русского языка». Смысл в том, чтобы не просто владеть «великим и могучим» и пользоваться им ежедневно, необходимы «усвоение в раннем детстве, интуитивное и спонтанное понимание речи, коммуникативная компетентность, отсутствие акцента и т.д.». Оценивать способности к этому, уверен Ремизов, в соответствующих комиссиях должны не сотрудники миграционной службы, а специалисты-лингвисты. Кстати, считает эксперт, «воссоединение с родиной» может происходить и без переселения в нее. Ссылаясь на положительный международный опыт, ИНС предлагает ввести «карту русского», дающую преференции для «соотечественников», проживающих за рубежом. Это, мол, позволит обеспечить среди них «формирование двойной лояльности».

А вот барьер для натурализации посторонних мигрантов авторы доклада призывают повысить. По их мнению, требуется ввести «максимально возможное разграничение желательной и нежелательной иммиграции по принципу культурной близости к принимающей стороне». Сегодня оно «формально отсутствует, а на практике — осуществляется с точностью до наоборот». В качестве примера в ИНС приводят льготный режим с Таджикистаном, упрощенную выдачу гражданства для киргизов — и «отсутствие подобных режимов для культурно близких нам Украины или Молдавии». Все это, указывают эксперты, «негативная селекция мигрантов», которая таит в себе ряд опасностей.

Для примера есть страны Западной Европы: «Вчерашние гастарбайтеры и их потомки станут полноправными гражданами страны, серьезно меняя ее этнический баланс и социальный облик». Что же касается России, то если приезжие культурно ей близки, они не будут проблемой, «но в случае с этническими мигрантами из аграрных исламских регионов, переживающих болезненный процесс распада традиционного общества, это будет чревато повышенными рисками». «Именно из числа «новых граждан», уже не опасающихся за свой статус в РФ, будет рекрутироваться актив криминальных сетей, исламистских сообществ и этнических бунтов», — настаивает Ремизов.

Решение этой проблемы — в том самом «радикальном ужесточении условий натурализации». Например, по сути дела, заградительный лингвистический барьер: «Необходимо выставить более высокую планку по знанию языка страны, нежели это делают Латвия и Эстония». Другое направление — ценз оседлости примерно той же длительности, что и в странах Аравийского полуострова: «Например, проживание в стране не менее 10 лет на основании вида на жительство, а до его получения — еще не менее 5 лет на условиях легальной занятости и законопослушности». Другие предлагаемые требования — «высокий порог аккультурации» (знание истории, культуры и правовой системы страны), высокий ценз социальной интеграции (приоритет — людям с высоким уровнем образования и профессиональной компетенции) и высокий инвестиционный ценз. Последний должен быть выстроен так, чтобы механизм получения гражданства через инвестиции в экономику не позволял вывести средства сразу же после приобретения паспорта.

Помимо глобальных у ИНС есть и конкретные оперативные предложения. К примеру, денонсировать соглашение об упрощенном порядке приобретения гражданства с Киргизией, проверить миграционную историю приехавших в Россию с 1991 года людей на предмет недобросовестно приобретенного гражданства, минимизировать применение «права почвы» как основы натурализации, а также ввести «механизмы отзыва гражданства, приобретенного в порядке натурализации», в том случае нарушения гражданской присяги. Причем Ремизов не опасается такой сложности, как требующиеся для этого поправки в Конституцию РФ.

Кстати, одно из его предложений — введение для желающих стать россиянами иностранцев клятвы верности стране. «Отказ от лояльности любому другому иностранному правительству должен быть необходимым условием натурализации», — говорится в докладе. Политика этой натурализации, уверен Ремизов, должна исходить из следующего факта: «Паспорт — это документ, удостоверяющий принадлежность индивида к нации, стать членом которой можно только в случае глубокого освоения стержневой для нее культуры».

Велимир Разуваев

Источник: http://www.ng.ru/

Получение российского паспорта стало первой проблемой, с которой столкнулись жители Крыма после присоединения к России. С утомительных походов в паспортные столы для них начался год, получивший название «год очередей».

В конституционном законе о присоединении Крыма к Российской Федерации сказано, что гражданами РФ «признаются граждане Украины и лица без гражданства, постоянно проживающие на этот день на территории Республики Крым или на территории города федерального значения Севастополя» на момент подписания договора о вхождении Республики Крыма и Севастополя в состав РФ, то есть на 18 марта 2014 года.

Но одного законного признания оказалось мало.

Российские документы понадобились почти сразу, чтобы устроиться на работу, открыть счет в банке или переехать на материковую часть России. Предполагалось, что на российские паспорта будут претендовать около 2 млн человек.

Однако, «новых русских» оказалось намного больше. С марта по октябрь Федеральная миграционная служба (ФМС) уже выдала крымчанам почти 2 млн российских паспортов, но новые документы и сегодня ждут десятки тысяч людей.

Это те, кто постоянно проживал в Крыму, но не был официально зарегистрирован на полуострове. Факт постоянного проживания в Крыму им пришлось доказывать через суд.

Крымчане начали подавать заявления на получение российских паспортов уже 20 марта, через день после подписания договора. По всему Крыму открыли сотню пунктов ФМС, и у каждого из них выстроились огромные очереди, места в которых занимали на недели вперед. За первый месяц обзавестись российскими документами успели меньше 10% крымчан.

Несмотря на это, премьер-министр Дмитрий Медведев заявил, что ФМС завершит выдачу российских паспортов жителям полуострова за три месяца — к середине июня. Пенсионер из Симферополя, придя в паспортный стол в начале апреля, узнал, что сможет попасть к паспортисту лишь 9 июля.

«Я еще тогда возмутился, мол, как это — Медведев же обещал. Меня там прямо к нему и отправили,- вспоминает он.- Нужно было раз в неделю приходить, отмечать себя на листике, который вели сами люди в очереди. Иначе фамилия из списка пропадала, и становиться в очередь приходилось заново».

Именно ФМС стало главным объектом жалоб крымчан во все возможные госучреждения и на различные горячие линии. Люди жаловались на очереди, ошибки в документах, хамство и коррупцию.

По данным правительства Крыма, в каждом пятом паспорте были ошибки. Жителям полуострова в документы вклеивали чужие фотографии, путали пол, меняли место рождения. Один севастопольский пенсионер обнаружил, что он родом с островов Кука. В ФМС большое количество ошибок объясняли спешкой и исправляли ошибки бесплатно.

Жительница Симферополя Елена подала документы на паспорт по-честному, отстояв в очереди несколько дней. «У меня два сына. Одного в паспорт вписали, а второго — нет»,- пояснила Елена «Власти». Проходить еще раз все круги ада паспортного стола она не стала: «я узнала у представителя крымской самообороны, который охранял этот пункт ФМС, куда занести деньги. Дала 800 рублей и быстро получила исправленный паспорт». На то, что очереди у паспортных столов «созданы искусственно» и в них «процветает коррупция», крымчане жаловались особенно часто. В единичных случаях жалобы превратились в уголовные дела.

Так, например, 21 февраля 2015 Следственный комитет по Крыму возбудил уголовное дело против сотрудницы ФМС Керчи. Она подозревается в мошенничестве в особо крупном размере. По данным следователей, летом 2014 года в ФМС обратился гражданин Украины, временно пребывающий на территории полуострова, с просьбой об оказании помощи в получении его сыном паспорта гражданина РФ. Паспортистка запросила за эту услугу $3 тыс.

Полпред президента в Крыму Олег Белавенцев на пресс-конференции в середине февраля заявлял, что в Севастополе против сотрудников ФМС возбуждено семь уголовных дел. Их подробности он не уточнил, но предположил, что причиной коррупции в ведомстве могут быть «низкие оклады сотрудников».

К концу апреля очереди возле отделений ФМС стали немного меньше. Число пунктов приема и выдачи документов увеличилось вдвое — до 209. Их открыли во всех крупных поселках, в административных зданиях, в ЖЭКах по месту регистрации. «К нам сотрудники миграционной службы пришли прямо на работу,- рассказала «Власти» преподаватель одного из крымских вузов Алла Аверина,- за несколько часов приняли документы, а через три недели приехали и выдали готовые паспорта».

Выездные приемы ФМС вела почти во всех крупных учебных заведениях, заводах, больницах. Несмотря на это, к середине июня (сроку, который наметил для выдачи паспортов всем жителям Дмитрий Медведев) паспорта получили лишь чуть больше 30% жителей полуострова.

Паспортный ажиотаж сделал выручку крымским фотоателье. Очереди возле них не уменьшались в течение двух месяцев. «Мы все другие дела и заказы отложили,- рассказывает фотограф Ольга Волкова.- Я работаю в фотоателье в Симферополе с 1965 года. Никогда в жизни ничего подобного не было. Принимаем по 300 человек в день. Приходилось отказывать многим — не успевали обработать и распечатать фотографии».

Максим (он попросил «Власть» не публиковать его фамилию) занимается ремонтом обуви в одном из пригородов Симферополя. В конце марта свою мастерскую переоборудовал под фотостудию. «Взял у друга в аренду фотоаппарат. За полтора месяца я заработал столько, сколько на ремонте за год примерно зарабатываю»,- вспоминает сапожник. Если до ажиотажа на паспорт в Симферополе можно было сфотографироваться за 80-100 руб., то уже в 20-х числах марта четыре снимка обходились в 150-200 руб.

В пресс-службе ФМС паспортизацию крымчан назвали фантастической задачей. Чтобы справиться с ней быстрее, на полуострове открыли две «паспортных фабрики» — в Саки и Севастополе. Сюда привозились отпечатанные в России паспорта, а паспортисты в три смены и без выходных с мая по октябрь вписывали данные и вклеивали фотографии. Число оформляемых паспортов достигало 20 тыс. в сутки.

«В паспортных «цехах» работали сотрудники Федеральной миграционной службы, прикомандированные со всей России,- рассказала «Власти» пресс-секретарь УФМС по Крыму Яна Смолова.- Всего за время массовой документации в Крыму побывало более 4,5 тыс. прикомандированных сотрудников ФМС со всей России. В обычных условиях подобная паспортизация заняла бы от пяти до семи лет».

В сентябре 2014 года «паспортные фабрики» были расформированы, а оборудование распределили между территориальными подразделениями ФМС в Крыму. Сейчас оформление паспортов граждан России проходит по месту жительства.

По разным заявлениям, от 70% до 90% крымских татар бойкотировали референдум о присоединении Крыма (270 тыс. представителей этого народа составляют около 12% населения Крыма). Но уже 29 марта, когда Курултай (один из органов национального самоуправления) обсуждал вопрос, нужно ли получать российские документы, крымские татары в числе первых толкались в очередях у паспортных столов.

Среди них была Севгиль Абкадырова (фамилия и имя изменены) из Бахчисарая. «Главное опасение было, что украинский паспорт заберут. Некоторые приходили с ксероксами, говорили, что потеряли. Но, когда узнавали, что украинские документы забирать не собираются, сразу паспорт находился»,- вспоминает девушка.

Факт получения новых паспортов почти всеми представителями этого народа подтвердили в органе национального самоуправления Меджлисе и в Госкомитете Крыма по межнациональным отношениям. «Почти все крымские татары получили паспорта граждан РФ,- говорил «Власти» осенью председатель Госкомнаца Заур Смирнов.- У нас прагматичный народ. Паспорт дает право на жизнь и работу в Крыму, и крымские татары их получали одними из первых»…

Пока крымчане штурмовали паспортные столы в очередях за российскими документами, севастополец Олег Скворцов пришел в офис ФМС, чтобы отказаться от российского гражданства — подать такое заявление можно было с 20 марта до 17 апреля.

«У меня есть гражданство Украины, и оно меня полностью устраивает,- рассказывает 28-летний фотограф, который живет в Крыму с 1992 года.- Никаких ностальгических чувств по отношению к России у меня нет. Ну, разве что родился в Санкт-Петербурге, но тогда еще был СССР, а это совсем другая страна». В очереди Олег провел чуть больше двух часов, написал заявление и остался гражданином Украины. «Не очень комфортно было в первые месяцы, пока ФМС никак не мог определиться, что с нами дальше делать,- вспоминает Олег.- А потом получил вид на жительство и не чувствую никакого дискомфорта из-за отсутствия российского гражданства».

Олег Левченко, уроженец Симферополя, на момент крымского референдума уже почти два года жил в Киеве и работал на одном из центральных украинских телеканалов. В апреле он специально приехал в Крым, чтобы написать отказ от российского гражданства. «Это был для меня принципиальный вопрос. Не хотел и не хочу иметь ничего общего с этой страной»,- говорит Олег Левченко.

В дальнейшем справка об отказе от гражданства ему не пригодилась. Олег говорит, что с юридической точки зрения «эта бумажка» в Украине ничего не стоит, но для него она очень важна. Всего заявления об отказе от российского гражданства в ФМС написали около 3,5 тыс. человек. Лишь около 900 из них обратились за видом на жительство, который могли оформить с мая 2014 года по упрощенной схеме.

Отказников на самом деле больше, но не все из них делали это официально. Например, Эдуард Селиверстов на момент присоединения Крыма три года жил в Днепропетровске, имея в паспорте гражданина Украины феодосийскую прописку. «Решил никуда не ехать. Я вообще не признаю эту аннексию. Ни в Украине, ни в любой другой стране мира, кроме России,- никто мое украинское гражданство под сомнение не ставит»,- говорит Эдуард. В ФМС не уточнили, сколько людей, зарегистрированных в Крыму, не обратились за паспортом гражданина России, отметив лишь, что это явление не носило массовый характер.

По данным Государственной службы Украины по чрезвычайным ситуациям, на 23 февраля 2015 года из Крыма выехали 20235 человек. Это все люди с крымской пропиской, обратившиеся в официальные органы за статусом временного переселенца. Но многие из них на самом деле живут в Крыму и имеют российский паспорт. Так, например, один из севастопольских предпринимателей рассказал «Власти», что получил такой статус на Украине, чтобы снять деньги со счета в украинском банке (счета крымчан были заморожены весной 2014-го). А после того, как Национальный банк Украины сделал крымчан нерезидентами, некоторые из них оформили статус временного переселенца, чтобы иметь возможность без ограничений управлять счетами в украинских финучреждениях.

Елена (она попросила скрыть ее фамилию, опасаясь проблем на работе) родом из Симферополя, но два года живет и работает в Киеве, в одном из крупных украинских банков. В сентябре, во время отпуска, она приехала в Крым, чтобы оформить российский паспорт. «В Киеве я живу в съемной квартире, в Украине кризис, сокращения. А в Симферополе у меня мама с папой. Если придется вернуться обратно, то лучше иметь российский паспорт, чтобы уже там были шансы работу найти, а не на птичьих правах»,- объясняет свое решение Елена. Российский паспорт она оставила дома у родителей. «Слышала несколько историй, что у людей находили второй паспорт на украинской границе пограничники, и у них потом были проблемы»,- говорит Елена.

Ирина Черевкова, наоборот, живет в Крыму с 2007 года, но прописана в одной из южных областей Украины. На полуострове она закончила школу, отучилась в университете, устроилась на работу и вышла замуж. Принимать заявления на получение российского паспорта от крымчан без прописки в ФМС начали в апреле и всем отказали. Этот отказ был поводом для обращения с иском в суд. В ходе разбирательства нужно было доказать, что на 18 марта 2014 года человек постоянно проживал на территории полуострова.

«Пришлось собрать справки из школы, университета, места работы, от участкового — что я действительно живу в Симферополе,- перечисляет Ирина Черевкова.- Требовали показать даже медсправки, что я лечилась здесь, я УЗИ приносила в суд, и даже чеки на какие-то крупные покупки». На первом заседании суд принял у Ирины весь набор документов. На втором — через две недели — заслушал свидетелей. В суд пришлось вести соседей (они должны были подтвердить, что видели Ирину в Симферополе 16 марта) и коллег по работе. «У соседа спрашивали, был ли он у меня дома, видел ли мои вещи. Как часто встречал меня возле дома, в подъезде»,- рассказывает Ирина. Суд ей поверил, через 31 день, когда решение вступило в силу, она смогла подать заявление в ФМС.

В миграционной службе не смогли уточнить, сколько всего крымчан без прописки доказали факт постоянного проживания на полуострове. По различным экспертным оценкам, их от 50 тыс. до 100 тыс. человек. В одном Севастополе на данный момент в очередях в паспортные столы стоят около 17 тыс. человек.

Как заявил на днях заместитель начальника управления ФМС по Севастополю Руслан Кожухов, очередь на получение российских паспортов среди граждан, доказавших в суде проживание в городе, расписана до июня 2015 года.

Вадим Никифоров,

Симферополь

Источник: http://www.kommersant.ru